- Когда будешь вести себя адекватно, отпущу. А пока…, - он замолкает, войдя в кукую-то комнату и спустя секунду опускает меня на кровать. - Снимай эти мокрые тряпки!

- Что?! - Мне казалось, ещё более ужасного придумать он ничего больше не мог. – Ты не забыл: я беременна! И ещё минуту назад, ты хотел сохранить этого ребёнка. Если ты ко мне прикоснешься…

- Не буду я тебя трогать! Тем более в таком состоянии. Ты себя в зеркало видела? В тебе сейчас мало чего привлекательного! – отвечает эта мразь. – Ты не будешь спать в моей кровати мокрой… К тому же, тебя нужно согреть, именно потому, что ты беременна!

- Ещё чего?! – фыркаю. – Я не буду раздеваться и тем более, спать в твоей чертовой кровати! Сегодня я буду спать у себя дома! Я здесь не останусь!

- Мила... сегодня, завтра, через неделю или даже месяц, ты будешь здесь, со мной! Пока я не удостоверюсь, что ты не станешь делать аборт! И мне плевать на твоего Вадима. Пускай приходит, будет ещё один повод морду ему набить…, - отвечает спокойно. – А теперь раздевайся, иначе я помогу тебе в этом! – предупреждает, при этом его взгляд не оставляет никаких сомнений, что так он и сделает.

- Знаешь что…, - пыхаю от злости, пробираясь в сумку, которая до сих пор висела у меня через плечо. – Я сейчас вызову полицию и пускай они с тобой разбираются… Куда тебя дальше в психушку или в СИЗО!

Не успеваю толком ничего сделать, как мужчина делает несколько шагов ко мне и отбирает у меня сумку вместе со всем содержимым.

- На гостей, нет времени, - говорит. – Ты ещё до сих пор трусишься от холода… Раздевайся, Мила! – приказывает уже командным тоном, нависая надо мной мрачной тенью.

Я понимаю, что ничего против него не сделаю. Что не смогу противостоять или настоять на своем, поэтому решаю сбавить обороты и договорится спокойным путем.

- Ладно… Хорошо… Признаюсь, я солгала… Аборта делать не буду, - говорю, в надежде что это что-то изменит. – Я хотела ребёнка давно и сейчас… Для меня не имеет значения чей он: от Вадима или от тебя… Я уже люблю его, ясно! И не буду убивать своего малыша, только потому, что его отец обманщик и последняя сволочь!

- Поздно! Я не верю тебе, - отвечает невозмутимо он. – Раздевайся!

- Ким…

Он тянет ко мне руки.

- Не прикасайся ко мне! – кричу. – Только попробуй, и я прикончу тебя!

- У тебя есть выбор… Давай сама. По-хорошему…

- Какая же ты всё-таки мразь! – выпаливаю сердито, расстегивая пуговицу на джинсах, чтобы снять их. Знаю же, что не отстанет! А я действительно уже замерзла до дрожи… – Отвернись!

Мужчина отводит взгляд в сторону, и я быстро раздеваюсь до нижнего белья, нырнув под одеяло.

- Дай мне мою сумку, там есть другая одежда, - прошу, протягивая руку, но Ким не спешит исполнять мою просьбу. Склонившись к сумке, он расстегивает молнию и начинает бесцеремонно рыться в ней.

- Здесь тоже всё мокрое, - уведомляет, затолкав её под кровать. А затем проходит к своему шкафу и берет оттуда свою белую футболку. – Надень пока это…

Я не отказываюсь от предложенного, поскольку почти голой, вообще не чувствовала себя в безопасности. Лучше уже хоть что-то чем тонкое кружево моих полупрозрачных трусиков и лифчика.
Надев на себя футболку, я бросаю на мужчину недоверчивый, полон презрения взгляд и говорю:

- И что дальше, привяжешь к кровати? Думаешь, я буду жить с тобой, спокойно исполнять все твои приказы и спать в твоей кровати? – спрашиваю, а затем вновь возвращаюсь к тому, что болело больше всего: - Что, не получилось затянуть меня в кровать нормальным, человеческим способом, так ты решил притвориться моим мужем? Ты хоть понимаешь, как это низко… Как ты мерзко поступил со мной…