Осматривать столовую и кухню я не стала, ведь не раз там хозяйничала, а Смирнов этими помещениями пренебрегал, как и спальней. А вот гостиную решила осмотреть. На полках, под столиком, в диване и под ним – ничего интересного не отыскала. Самая обычная преподавательская гостиная. Но тут мое внимание привлекло большое зеркало в углу: оно было точно таким, как у отца в комнатке за камином.

Зеркало туго крепилось к стене, и мне не хватило сил его отодвинуть. Тогда я стала ощупывать массивную деревянную раму и вдруг наткнулась на какой-то бугорок. С силой надавив на него, я почувствовала, как зеркало дернулось, а потом часть стены сдвинулась. Здесь был еще один тайный ход, такой, как в доме у отца.

Как и в папином тайнике, рядом со входом лежал фонарь. Щелкнув им, я осветила небольшое помещение, в конце которого начиналась узкая лестница вниз. Но прежде чем ступить на нее, я посмотрела на черный плащ и белую маску, висевшие на стене, правда, они были покрыты толстым слоем пыли. Костюмом явно не пользовались год, а то и больше. Значит, не один человек устраивает весь этот маскарад. А если еще у кого-то есть подобный плащ, может быть, ночью в учебном корпусе был не папа?

Спустившись вниз по лестнице, я снова наткнулась на запертую железную дверь, но даже не предприняла попытки ее открыть и вернулась в гостиную. Было очевидно, что плащ и маска не принадлежали Дмитрию Смирнову, более того, он не знал о существовании тайного хода, а это означало, что хозяином костюма был прежний жилец дома. А до Димы здесь жил Филипп Александрович Дрейфус, преподаватель истории, скончавшийся полтора года назад. С тех пор дом пустовал. Дрейфус был очень строгим, я бы даже сказала, деспотичным преподавателем. Он никому и никогда не давал спуска, поэтому слабо верилось, что такой серьезный человек мог устраивать подобные маскарады. Но кому, как не ему, мог принадлежать костюм?