Скривившись, я вернулась к созерцанию разделки рыбы, к своей досаде, обнаружив, что Тошик не только закончил, но и начал приготовление, используя и свои, и мои заготовки. Минут через десять он уже доставал тарелки и аккуратно заполнял их вкуснейшей лапшой с овощами и рыбой.

Запах был изумительный, вид необычный, но завлекательный, поэтому отказываться я и не подумала.

Еще через полчаса мы сидели на диване и обсуждали, что делать дальше. Точнее, обсуждали мужчины, постоянно переходя на японский, но Тошик был настоящим ангелом, периодически обрывая Хана и переводя мне на английский. Как выяснилось, последний говорил на, казалось бы, самом распространенном языке в мире не очень хорошо, зато знал русский. На мой вопрос, почему так, снова ответил Тоши, не удержавшись от очередной подколки.

– Он вообще европейцев не любит, – хохотнул он.

– Меня он гайдзином обозвал, – обиженно наябедничала я.

– Я же говорю, он ничего не понимает в жизни. Ты… ангел!

– Которая ведет себя как баишунпу[15], – зло бросил Хан, поднялся с дивана и вышел из комнаты.

– Я не знаю это слово, но что-то мне говорит, что приятного в нем мало, – пробормотала я.

– Не обращай внимания на этого мрачного типа, – подчеркнуто широко улыбнулся Тоши. – Не выспался, наверное, вот и срывается на всех подряд.

– Переведи, – потребовала я.

– Так называют европейских девушек, – немного помявшись, сказал Тоши. – Так, все, забудь про него. Пошли гулять.

– Я думала, вы снимете медальон, и все. Мне еще надо поменять билет, – напомнила я.

– Успеешь, не переживай. В любом случае мы проведем в Камакуре не меньше дня.

– Не понимаю, в чем сложности, – нахмурилась я. – Взять кусачки, пережать цепочку… Или и цепочка настолько ценная, что ее тоже нельзя повредить?

– Мира, мне кажется, ты не понимаешь всю ситуацию. – Тоши стал серьезным. – Это не просто антикварный медальон. Это…

– Тошиюки!

А вот и цербер пожаловал… Я скривилась, но комментировать появление Хана, как и его приказной тон, не стала. Мальчики играют в секреты? Это их право, как и мое – не слушать их и не оставаться в одной компании с тем, кто вызывает у меня дикое раздражение.

– И когда состоится знаменательное событие? – уточнила я и пояснила: – Снимание медальона.

– Вечером, – медленно ответил Хан. – Нам требуется подготовиться.

– Замечательно. Вернусь вечером. – Я встала, взяла рюкзак и, не оборачиваясь, покинула дом. Тоши и Хан что-то говорили вслед, но я сделала вид, что не поняла их.

Знаю, что это было невежливо с моей стороны, но, чтобы не сорваться на окружающих и не наговорить гадостей, предпочла уйти и немного остыть, лишь на мгновение остановившись, чтобы переобуться.

– Мира, подожди меня!

Я остановилась, обернулась и увидела – меня догнал Тоши. Он выглядел немного запыхавшимся, хотя я не успела отойти от его дома дальше чем метров на двести. И так стало его жалко, словно я и не кипела несколько секунд назад, не желая видеть никого из них. Впрочем, Тошик ничего плохого мне не сделал, наоборот, отнесся с радушием и заботой, и злиться на него я не могла.

– Я обещал показать тебе город, – напомнил он и взял меня за руку. – Возражения не принимаю.

Невольно улыбнувшись, я подождала несколько секунд, но потом вернула себе руку.

– Как ты относишься к пешим прогулкам?

– Замечательно, – пожала я плечами и повинилась: – Но мне нужно где-нибудь найти кепку или шляпку, чтобы защитить кожу.

– Никаких проблем.

Словно обрадовавшись, что я не прогоняю его, Тошик развил деятельность. Мы пошли вперед, по пути заглянули в один из магазинчиков, где не прошло и минуты, как я стала обладательницей не только широкополой шляпы, но и солнцезащитных очков.