Шампольон изучил латынь, древнегреческий, древнееврейский, эфиопский, санскрит, зендский, пехлеви, арабский, сирийский, халдейский, персидский и китайский языки. Он решил, что главное – понять, как устроено множество языков, принадлежащих к разным языковым семьям. Если язык иероглифов не связан с коптским, свет на его происхождение могла пролить структура любого языка. (Коптский не был для Шампольона проблемой: он изучил его еще подростком, и даже “делал на нем записи в дневнике”.)

Когда Шампольон изучил иероглифические надписи, он понял, что большая часть имен (не только иностранных, как предполагал Юнг) была записана согласно фонетическому принципу. Вот прекрасный пример:

Уже было известно, что финальный знак

 означает с: это дублет знака из картуша с именем Птолемея. Значение первых двух иероглифов было неизвестно. Первый  напоминал солнце. Шампольон предположил: что, если этот символ в египетском языке произносился как слово “солнце”? По-коптски “солнце” – ра. Если надпись сделана на коптском, картуш можно прочитать как Ра…с. Оставался второй иероглиф , который в других надписях предположительно мог читаться как группа мс. В этом случае в картуше было написано – Ра…мс…с (то есть Рамзес, имя великого фараона). В соответствии с древнеегипетской произносительной нормой гласные не играли большой роли, и в надписи их опустили.

Несмотря на бросающуюся в глаза изобразительность, египетское письмо было письмом смешанного типа. Многие символы, например

, служили алфавитными знаками, репрезентирующими одиночные звуки или кластеры звуков. Другие знаки, такие как , передавали небольшие последовательности звуков, как в шарадах. Шампольон показал, что шарада работает, только если надписи действительно были на коптском.

Дешифровка Шампольона позволила понять нечто важное: во многих системах письма форма знака абсолютно произвольна и письменность могут составлять знаки любой формы. Хотя египетские иероглифы похожи на изображения реально существующих объектов, некоторые из них обозначают звуки. Многие исследователи древних письменностей в XIX веке мчались на романтической волне иконографии, не понимая ее логики, и Артур Эванс был одним из них.

Эванс усматривал проблему в том, что египетские писцы нередко использовали иероглифы для обозначения целых слов и понятий. Кроме использования фонетических знаков, иероглифическое письмо содержало ряд пиктограмм-детерминативов – знаков, несущих дополнительную информацию о словах, модифицирующих их значение, выполняющих смыслоразличительную функцию или определяющих принадлежность понятия к той или иной категории (люди, животные, царская власть и т.д.). Среди египетских детерминативов были следующие:

 обозначал понятие “человек” или “господин”,  – “женщина” или “госпожа”, – “пожилой человек”.  – “божество”,  – “перекресток” или “поселение”.

Детерминативы присутствуют и в других системах письма. Эндрю Робинсон, биограф Майкла Вентриса, отмечает: прописные буквы, которые мы используем для обозначения имен собственных в английском и других языках, – также своего рода детерминативы.

Имелись ли в линейном письме Б детерминативы или нечто похожее на них? Вот что принесло Артуру Эвансу ворох проблем, когда он приступил к анализу причудливых символов бронзового века.

Кносские писцы не могли предположить, что пишут и для далеких потомков. Они, как и все летописцы, вели записи о своем обществе на своем языке. Но за тысячелетия их записи превратились в настоящие криптограммы.

Дешифровщик работает с древней письменностью во многом так же, как криптоаналитик работает с секретным кодом. В некотором отношении задача дешифровщика проще: в отличие от кодов, реально существующие системы письма редко бывают предназначены для того, чтобы скрыть что-либо. С другой стороны, задача дешифровщика труднее – часто