Шаги его затихли вдалеке, а затем хлопнула входная дверь. Незнакомец ушел. Убедившись, что он снова остался один, Саша вылез из шкафа. Первым делом он кинулся к трюмо, но не обнаружил на нем ничего подозрительного. Какие-то тюбики, коробочки и баночки. Как Саша заметил, тетя Люда пользовалась отечественной косметикой, преимущественно очень бюджетных марок.

Одна баночка была и вовсе простецкой, из белой пластмассы, даже без какой-либо надписи или ярлычка на ней. Из любопытства Саша заглянул в нее и увидел внутри желтенькие треугольнички с плавными скругленными краями. Это были пилюли, но форма у них была необычной, Саша никогда прежде не видел таких. Но ему показалось, что из баночки идет слабый запах цитруса.

– Наверное, БАДы какие-нибудь, – решил он. – Принимать по утрам по одной штуке для общего самочувствия.

Но в целом ничего выдающегося среди косметики не наблюдалось. Из общего ряда выбивался лишь тюбик французской помады. Он один должен был стоить столько, сколько не стоила вся прочая косметика, вместе взятая.

– Чего только в жизни не случается, – пожал плечами Саша. – Может, подарил кто-то. Или в конкурсе выиграла. Или вообще украла!

Но подняв глаза, Саша вздрогнул. Помаду он разглядел, а слона-то и не приметил!

Через все центральное зеркало тянулась надпись: «Карман предупреждает, поторопись!»

Словно завороженный, Саша стоял и смотрел на эту надпись. Он мог бы поклясться, что, когда вошел, зеркало было еще чистым. Значит, надпись сделал тот темноволосый мужчина, который приходил сюда. Сделал он ее ярко-красной помадой. И, повинуясь наитию, Саша протянул руку и открыл губную помаду, которая раньше привлекла к себе его внимание. Да, именно этой помадой и была сделана надпись. Саша не мог утверждать, но почему-то ему казалось, что помаду брюнет принес с собой. И она должна была что-то означать.

Но вот кому предназначалась эта надпись? Тете Люде или ее мужу?

Ответ на этот вопрос Саша узнал совсем скоро. Не прошло и пары минут, как во дворе раздались громкие голоса. Это возвращались хозяева. Саше пришлось снова лезть в шкаф, к которому он уже успел почти привыкнуть.

– Нина, я тебя очень прошу, – говорил дядя Гриша, обращаясь к соседке, – когда тебе в следующий раз что-то такое померещится или почудится, ты сначала проверяй, а потом уже к людям беги и тревожь их.

– Примчалась, словно заполошная, грабят вас! – добавила тетя Люда. – А на деле всего лишь мальчишки на участок забрались.

– Гриша твой их хорошо шуганул.

– В другой раз закаются к нам на участок лазать!

«Уже и на их участок! Быстро же тетя Люда все чужое делает своим!»

– Ладно, Нина, – сменила гнев на милость Люда, – все то хорошо, что хорошо кончается.

– Мы на тебя зла не держим, – прогудел дядя Гриша, – понимаем, что баба ты глупая, что хотела ты, как лучше.

– Сейчас чайку попьем и совсем успокоимся. У меня к чаю конфеты есть шоколадные.

– А таблеточек у тебя тех не осталось? Помнишь, ты мне давала на пробу? Очень они мне хорошо от артрита помогли. Выпью, и ничего не болит. И даже легкость во всем теле появляется, двигаюсь, словно девочка.

– А я тебе говорила, бери, пока есть. Средство проверенное. Его у меня все соседки берут, и не по одной упаковке.

– А сейчас можно?

– Закончилось. Пока у меня завоза нет. Но если надо, то могу заказать.

– Закажи, родненькая, – взмолилась соседка. – Очень они мне понравились. Отличное средство.

– Так импортное. Из Тибета везут. Древние секреты тибетских мудрецов.

– Молодцы. И почему у нас так не могут?

От чая дядя Гриша отказался, сказал, чтобы ему налили водочки. Конечно, водки ему никто не налил, а налили холодного борща, за который хозяин и принялся с таким громким чавканьем, что слышно было даже Саше в его шкафу. Между тем тетя Люда оставила соседку с мужем, а сама пришла в спальню. Тут она полезла в шкаф, где у нее были спрятаны конфеты. К счастью, спрятала она их в правой половине, а Саша прятался в левой, так что все обошлось, хотя страху натерпелся он изрядно. Люда долго шуршала в поисках обещанных соседке конфет, сначала развязывая кулек, а потом извлекая из него конфеты.