Ричард оглянулся, но леди Эттвуд он так больше и не увидел в зале. Но намного позже нашел ее в ином месте. И лучше бы он в этот вечер предпочел танцевать, а не искать приключения.
Глава 2
Лунный свет падал на плечи Вивиан и мягко мерцал вокруг нее. Она будто сама обратилась в загадочный ночной свет.
Сент-Джон стоял за высокой колонной и, пораженный увиденным, не сразу рискнул приблизиться к незнакомке. Судьба свела их здесь. Заинтересованный, заинтригованный услышанным, он покинул душный бальный зал и бродил вдоль дома, пока не очутился на заднем дворе, ведущим в широкий и густо засаженный сад. Прохлада ночи взбодрила Ричарда и придавала ему сил. Поправив манжеты, словно давая себе последний шанс для отступления и сразу же проиграв собственному любопытству, он направился к графине Эттвуд, желая лишь просто познакомиться. Он двигался практически бесшумно, – опять годы практики, но леди Вивиан его услышала.
Не оборачиваясь, она произнесла:
– Я думала, вы останетесь подглядывать за мной и не рискнете приближаться.
В горле Ричарда пересохло. Говорила графиня тихо, но каждое слово будто пульсом стучало в голове: четко, ровно и жестко.
Он сделал еще три шага – достаточно для того, чтобы не нарушать чужих границ, но и слышать друг друга. Эттвуд так и не обернулась. Ричард не мог понять, почему она предпочитала смотреть в непроглядную тьму ночного сада, а не на него. Но раз тетушка сказала, что леди Вивиан экстравагантная, а другие дамы так вовсе были на грани обморока, то Ричард решил, что примет ее поведение за нечто такое, что можно ожидать исключительно от графини. Но только от нее.
– Вы наблюдали за мной, – продолжила говорить Эттвуд. – Наблюдали в зале, интересовались мной, расспрашивали гостей, а после отправились искать. Зачем?
Прямолинейна и очень внимательна. Ричард, пожалуй, впервые повстречал женщину, которая могла вот так с ним разговаривать.
– Возможно, потому, что я вас не знаю. Но остальные не все, но многие, слышали о вас, – прочистив горло, ответил Сент-Джон, закладывая руки за спиной. – И еще, возможно, потому, что вы сами делаете все, чтобы о вас говорили.
Плечи леди Эттвуд дернулись. Он ожидал, что женщина обернется, но услышал лишь тихий смешок.
– Этот город совершенно не меняется.
Сент-Джон не знал, как верно истолковать значение ее слов, поэтому предпочел отмолчаться, чем и воспользовалась Вивиан, все-таки обернувшись и взглянув на Ричарда. Ее лицо больше не скрывала модная сеточка – теперь он мог разглядеть в лунном свете точеные острые черты и провалы темных, как небо над головой, глаз. Она была красива и столь же опасна. Чутье никогда не подводила Сент-Джона, возможно, именно поэтому он прошел всю войну и выжил. Именно поэтому он выживал и позже, когда выполнял работу полицейского.
Напряжение повисло в воздухе и ощущалось горьковато-острым вкусом на языке. И запахом металла.
– Если вы хотите задать вопрос, то задавайте. Не томите меня, капитан Сент-Джон.
Она знала, кто он. А вот Ричард…
– Кто вы?
На светлом лице дугой изогнулись тонкие брови, а уголки губ поползи вверх.
– Вивиан, графиня Эттвуд.
– Я это уже слышал.
Усмешка превратилась в хищный оскал. Возможно это всего лишь неверный лунный свет, искажающий все вокруг. Но Ричард был настолько поражен преображением женщины, что не сразу нашелся с ответом.
– Задайте правильный вопрос, капитан Сент-Джон.
Неожиданно послышалась голоса и девичий смех. Кто-то вышел прогуляться и нарушил уединение Ричарда и Вивиан. Женщина устремила взгляд за спину капитана, прищурилась, словно могла что-то разглядеть в темноте, а после, едва качнув головой, развернулась и ушла. Растворилась в густой роще, в такой темной, что Ричард, все еще находясь под впечатлением, как мальчишка, не смог сдвинуться с места и не направился за леди Эттвуд. Когда загадочные чары графини развеялись, и он смог наконец-то управлять своим телом, след леди Эттвуд давным-давно уже испарился. Ричард вернулся в бальный зал, нашел тетушку, которая все еще была возмущена дерзким появлением и не менее невежественным исчезновение графини Эттвуд, и даже согласился потанцевать с девицей Арден, лишь бы тетя перестала ворчать.