Глаза мисс Синклер сверкнули.

– Перестаньте злиться, сэр. Не моя вина, что мне пришлось спасать вас.

Беннет кивнул:

– Благодарю вас за сообразительность, мисс Синклер.

Она нахмурилась, очевидно, пытаясь найти подвох в его словах. Затем скрестила на груди руки и стала смотреть в окошко.

Ее отец сэр Реджинальд, сидевший рядом с ней, то и дело улыбался. От отца она унаследовала темно-каштановые волосы, но на этом сходство заканчивалось. Лицо сэра Реджинальда не отличалось резкими чертами, а пристрастие к опиуму лишило его глаза блеска и выразительности.

Мисс Синклер взглянула на майора и увидела, что тот пристально смотрит на ее отца.

Она поспешно перевела взгляд на окно. Слишком уж поспешно.

Ему захотелось успокоить ее, и он сказал:

– Его болезнь не отразилась на вас.

Она снова нахмурилась и проговорила:

– Почему вы предположили, что меня беспокоит ваше мнение обо мне или о моем отце? Только потому, что какой-то слабоумный поручил вам охранять меня? Думаете, что обладаете властью распоряжаться моей жизнью?

Беннет стиснул зубы и сказал себе: «Ты не должен злиться, не должен реагировать…» Армия научила его держать себя в руках, и он мог часами неподвижно сидеть в засаде в кустах. Так неужели эта слабая маленькая женщина заставит его вспылить? Нет, она не имела над ним власти!

– Уверяю вас, мисс, весь следующий месяц власть над вами будет принадлежать только мне, – ответил Беннет и тут же подумал: «Как такое сорвалось у меня с языка?»

Мисс Синклер в ярости прошипела:

– Этого не будет, черт побери!

– Именно так и будет. Потому что я должен охранять вас.

– Но я лишь согласилась сделать чертежи. Мне не нужен тюремщик.

– Вы должны быть живы, чтобы их сделать.

– Как же вы предполагаете обеспечить мою безопасность? Ведь одно только ваше присутствие может выдать меня. Из-за вас меня могут разоблачить. С вами риск намного увеличивается, неужели не понимаете?

Беннет невольно вздохнул.

– А вам надо понять следующее: то, что вы делаете для британцев, очень опасно, мисс Синклер. Скажите, с кем я встречался сегодня утром?

Мари с вызовом посмотрела на майора.

– С моей горничной, сэр.

– А что вы собираетесь делать сегодня после полудня?

Девушка фыркнула и заявила:

– Я буду занята.

– Чем же?

Она с вызовом вскинула подбородок.

– Это мое личное дело, и вас оно не касается.

– Мисс, что вы намереваетесь делать? – Беннет пристально взглянул на девушку, и этот его взгляд заставлял заговорить даже самых упорных из провинившихся солдат.

Но на мисс Синклер взгляд майора не произвел впечатления. Когда они подъехали к ее дому, она все еще молчала.

Беннет соскочил со ступеньки и помог девушке выйти из экипажа. Прикосновение к ней по-прежнему волновало его, и он чувствовал себя Прометеем, державшим похищенный огонь.

Мари попыталась высвободиться, но он еще крепче сжал ее запястье. Она поморщилась и сказала:

– Отпустите меня.

– Не отпущу, пока не узнаю, что вы собираетесь делать. – И пока он не убедится, что в этой женщине нет ничего особенного, кроме редкостного упрямства.

Мари резким движением высвободила руку, но Беннет тут же обхватил ее за талию, не давая сделать ни шага. Затем проговорил:

– Если вы не расскажете о своих планах, мы проведем здесь всю ночь.

Она ударила его кулаком в грудь, но ничего не добилась – он не ослабил свою хватку. Тяжело вздохнув, Мари сказала:

– Сегодня я останусь в моем доме, ясно?

– Что ж, вот и хорошо. А мои планы относительно вас мы обсудим завтра утром, ровно в девять.

Мари молча кивнула.

– Вы дадите мне слово, что не попытаетесь сбежать отсюда сегодня вечером? – спросил Беннет.