Как и говорила сестрёнка, забрал меня и отвёз в аэропорт её муж. Почти всю дорогу мы молчали. Я только спросила, был ли он сегодня уже у Ксюши, на что он ответил, что поедет к ней сразу, как проводит меня.

Уже после регистрации я не выдержала. Подняла на Андрея взгляд.

— Андрей, я очень хотела перед тобой извиниться. Что тогда, шесть лет назад, так с тобой поступила. Что не рассказала правду. Я очень об этом сожалею. Прости меня, — потупила взгляд в пол, разглядывая свои ноги.

— Майя, посмотри на меня, — приказал твёрдым голосом. И я сделала это. — Тебе не за что извиняться. Ты защищала свою старшую сестру. Как могла. Как умела в тот момент. К тому же ты была под влиянием своего отца. Ты не знала, как вообще обстоят дела. И я тебя не виню. Ты, как и Демьян, как и Камилла, моя семья. Что бы ни случилось.

— Спасибо, Андрей, — на глаза навернулись слёзы.

— Не плачь! А то тушь растечётся, и будешь как панда.

Я засмеялась. Андрей поддержал меня улыбкой.

— Пчёлка, скажи, твой, так скажем, побег – он как-то связан с Демьяном? Он тебя обидел?

— Нет, — тут же ответила. — Он тут ни при чём. Ты же знаешь, я всегда об этом мечтала. Поэтому Демьян здесь ни при чём. Я надеюсь, он ничего не знает?

— Нет.

— Хорошо.

Напоследок Андрей меня обнял, попросив позвонить, как только приземлюсь. А я взяла с него обещание, что он будет оберегать мою сестру и племянника. Хотя это можно было и не говорить, ведь и так знала, насколько сильно он любит свою жену. Поэтому мне не о чем беспокоиться.

Уже сидя на своём месте в самолёте, я смотрела в окно и понимала, что вот он – тот самый переломный момент. После него моя жизнь уже никогда не будет прежней, и именно с этого момента наступает точка отсчёта моей новой жизни. Тот самый чистый лист, с которого я попытаюсь начать.

И обязательно постараюсь забыть того, кому я не нужна. Обязательно.

По моей щеке, разделяя жизнь на «до» и «после», скатилась слеза – последняя слеза, которую я пролила из-за этого мужчины.

5. Глава 5

Майя

Четыре года спустя

— Медвежонок, малыш, вставай! А то опоздаем на самолёт, — улыбаясь, погладила своего маленького мужчину по взъерошенным после сна тёмным волосам.

Вот только мой маленький мужчина не желал открывать свои глазки. Хитрый лисёнок.

Проснулся, но делает вид, что всё ещё спит.

— Ну, значит, я уеду одна, а ты останешься здесь с тётей Катей. И будешь есть каждый день кашу. Манную. Овсяную. Ты же её так любишь, — немного схитрила.

И моя хитрость сработала на ура. Сын в тот же миг при упоминании каши распахнул глаза.

— Мама, нет. Я не буду есть эту невкусную кашу, — поморщился.

Я рассмеялась.

— Тогда вставай. У меня сегодня ещё много дел до отлёта, медвежонок. Давай. Иди умывайся и завтракать. Я уже испекла твои любимые сырники.

— Ура! — радостно воскликнул. — Я уже встаю. Доброе утро, мамочка! — и, приподнявшись на постели, крепко меня обнял.

— Доброе утро, мой хороший, — обняла его в ответ, поцеловав в макушку. — А теперь вставай. А то правда оставлю тебя здесь, а сама улечу.

— Я встаю, мамочка. Не оставляй меня здесь с тётей Катей. Я не хочу есть эту невкусную кашу. Она бяка, — и высунул изо рта кончик языка.

— Я всё слышу, маленький негодник, — раздался из кухни голос Кати.

— Простите, тётя Катя. Я люблю вашу кашу. Очень. И вас тоже.

Я тихонько засмеялась, смотря, как сын быстро убегает в ванную.

Быстро убрала кровать и пошла на кухню, где уже вовсю пахло нелюбимой кашей сына.

— Вот негодник. Я же для него стараюсь, а он не ценит, — по-доброму ворчала Катя. — Это же так полезно. Правильное питание.