Она требовательно протянула руку.

– У меня его нет! – ответила я, видя, как подрагивают в воздухе ее пальцы. Золотые ободки колец сверкали при свете свечей.

– Не ври!!! – выдохнула мать. – Отдавай!

Она бросилась почему-то к кровати, скинула подушку, потом покрывало, подняла салфетку на столе.

– Я знаю! – внезапно произнесла мать, снова уставившись на меня. – Я знаю, что ты собираешься сделать! Ты собираешься сделать глупость! Ты собираешься отдать его отцу! Только попробуй! У него слабое сердце…

– А ты думала, о его слабом сердце, когда начинала … как ты там говоришь? Заниматься развратом с другим мужчиной? – не выдержала я, видя, как мать покрывается пятнами. – Или что? Это та самая любовь, ниспосланная свыше? Которую ты заслужила, а я нет?

Я чувствовала, как с каждым словом во мне растет уверенность.

– Не смей! – резко бросила мать. – Письмо мне сюда!

– У меня его нет,– с улыбкой повторила я.

Она подлетела ко мне, дыша так, словно вот-вот взорвется.

– Хватит… Хватит со мной шутить эти дурацкие шутки, – задыхаясь произнесла мать. – Если это письмо попадет в чужие руки… Ты сама представляешь, чем это обернется… Сплетни по всему гарнизону! Так что хватит показывать свой характер! Раньше надо было его показывать, когда тебя в постель тащили! А сейчас отдай мне письмо!

Я смотрела на ее руку, видя, как требовательно она зависла в воздухе между нами.

– У меня нет письма. Оно у генерала. Он нашел его первым! И даже зачитал вслух! – заметила я, видя, как сереет лицо матери. – И сейчас он полетел к барону Армфельту, будучи уверенным, что он – мой любовник.

Мать в этот момент постарела на несколько лет. Она медленно опустила руку.

– Какой ужас, – прошептала она, прижав руку к губам. Глаза поднялись на меня. – Ты… Ты должна была отобрать это письмо! Ты себе не представляешь, что теперь будет!

– Мне нужна помощь. Со стороны опытного человека. Моя жена – беременна, – произнес я, глядя на ротмистера Клепфорда.

Полноватый, с рыжими усами, с носом – картошкой и хитрыми лисьими глазами, он застыл в постойке смирно.

– А! Это я всегда могу! – усмехнулся Клепфорд, поднятый по моей просьбе. Он расслабился и выдохнул. Ремень на животе тут же натянулся. – Ой, а можно я у вас тут подольше посижу?

– Это еще почему? – спросил я, усаживаясь за стол. Мне до сих пор не верилось, что мне досталась беременная жена. Чувство было неприятным. И я пытался вернуть на место пошатнувшийся мир. Ладно, не девственница. Но беременна? Хороший вопрос, от кого? И он не давал мне покоя.

Трудно принять чужого ребенка, пусть даже еще не рожденного. Я был уверен, что вопрос с детьми мы отложим на будущее… А тут вот…

– У меня десять детей, – усмехнулся ротмистр Клепфорд, кивая в сторону двери. – Любая отлучка для меня – праздник! У меня поход в туалет – выходной.

– А как жена твоя справляется? – спросил я, отвлекаясь от неприятных мыслей.

– Вот поверьте, лучше, чем я, – заметил ротмистр, покаянно опустив голову.

– Если дети в тягость, зачем столько? – удивился я.

– Это все моя жена. Чуть что – сразу беременна! Я пройду рядом, а она опять беременна… Это какая -то магия, не иначе! – заметил ротмстр. И тут же понизил голос до шепота. – Или проклятье… Вот в последнее я верю. Так нехорошо на нас тогда одна бабка посмотрела. И брякнула: «Ой, что-то детишек у вас маловато!».

– А ты уверен, что все от тебя? – спросил я, чувствуя, что вопрос напоминает о своей проблеме.

– А какая разница? Мне их воспитывать! Они меня отцом называют! – вздохнул ротмистр. – Им-то все равно, кто их там мог сделать. Но каждый раз они бегут ко мне: “Папа-папа-папа!”. Мне все некогда разобраться. Я три года назад хотел заняться этим вопросом. Да просто интересно. А тут жена говорит, что двойню ждет! Опять.