– И что же меня выдало?

– Честно?

– Было бы неплохо.

– Тебя выдало вообще все. Но ты и сама это понимаешь, – он отвлекся ненадолго, чтобы налить себе эля и опять вернулся ко мне.

– Тебе за это не попадет?

– Пожалуй, я прощу себе эту шалость, – увидев некоторое недоумение на моей физиономии, он пояснил: – Заведение принадлежит мне. Вон того жуткого змея у меня за спиной рисовал я сам. В детстве.

– Так и знала, что это творчество ребенка!

– Ребенка без особого таланта к рисованию, можешь не кривить душой. Кстати, я Олли.

Он протянул ко мне руку, я ее пожала.

– Таната.

– Приятно познакомиться, Таната. И что же привело тебя в Гезелькроос?

– На самом деле, я ждала этого вопроса, подумала, ты сможешь мне помочь. Видишь ли, я ищу своего… хм… родственника. Родители беспокоятся, он давно не выходил на связь, ни единой весточки не отправил, а парень он бедовый. Лучше найти его, пока не натворил дел.

Глаза Олли округлились.

– И родители отправили тебя?

– Я доброволец.

– Может, у твоего родственника подростковой бунт? Как-то раз я сам прятался от родителей, и даже не в другом городе. Их решения казались мне несправедливыми… – он мотнул головой, будто опомнился. – Каждый бунтует как может, да?

– Думаю, для подросткового бунта он уже стар.

– Ты потеряла дедушку?

– Кузена, он одного со мной возраста.

– Тогда какая тут старость? И как выглядит твой кузен?

– Высокий, довольно крупный. Русые волосы, стрижка короткая… – тут я осеклась, потому что Мартина не видела уже несколько месяцев и его прическа могла измениться. – …возможно, не очень короткая. Нос прямой, глаза серые, – подняв взгляд на Олли, я не заметила и проблеска узнавания на его лице.

Нет, Воина стоит описывать совсем не так.

– Знаешь, что? Это все неважно, потому что у него есть особые приметы, которые ты просто не мог пропустить. Он редкий засранец и никогда не следит за языком. Возможно, ему уже за это попадало здесь пару раз. Быть может, он успел нахамить и тебе самому. Или сказал, что эль у вас дешевка, или советовал закрыть бар и больше никогда его не открывать. И он уж точно отпустил пару обидных шуточек про твой рисунок.

– И такого приятного родственника ты кинулась искать? – хмыкнул Олли.

– Кровь – не водица.

– Что ж, я понял, о ком ты. Не помню точно, как его зовут, но похожий на твое описание тип часто сюда захаживает. Говорят, он отчисленный студент, сейчас перебивается мелкими заработками, но планирует тут осесть. На прошлой неделе помог Милли – ее дом стоял на краю скалы и вот-вот должен был рухнуть. У нас магов почти нет, одни водники, и те только за мелочи всякие отвечают, если что – сразу из столицы вызывают подмогу. Так вот, Милли помогать никто не собирался, но твой кузен ее выручил, талантливый парень оказался. Даже странно, что он в Гезелькроосе оказался, а не где-нибудь подальше.

– Да, он талантливый, – пробормотала я, думая, с чего бы это Воину перебиваться какими-то там заработками и строить из себя отчисленного студента? Наверное, это вообще не он.

С другой стороны, кто еще мог помочь женщине с домом? Маг должен быть сильный, а таких сколько осталось? Слишком мало, чтобы тратить время в мрачном Гезелькроосе.

– Ты за него беспокоишься, да?

– Что?

– За родственника своего. Может, он ближе тебе, чем ты признаешь? Извини, но я до сих пор не верю, что родители могли послать девушку вроде тебя в далекие земли, да еще в одиночестве.

– Я не говорила, что приехала одна.

Едва я это сказала, как почувствовала нечто странное. Облегчение, исходящее от Олли. Раньше мой дар эмпатии не подводил, так что оставалось только гадать, что его так обрадовало. Но это в другой раз, сейчас меня интересовал Мартин.