В пятницу (09.02.07) Железняков уточнил и сообщил время пуска ракеты от 16.02.79 для проверки наблюдения Штрауха. Пуск был по «усредненному» времени (по источникам США с погрешностью засечки) в 15.00 по Гринвичу, или в 20.00 по Свердловску. Ясно, что Штраух указал время окончания наблюдения, ― вот и получилось 20.15. И по описанию все сошлось точно, ― ведь «распад на сегменты, словно дольки апельсина» явно был сбросом пакета первой ступени, сбросом четырех «боковушек» «Союза-У». Так и второе свидетельство получило объяснение…
Но у нас что-то не сходилось по третьей дате, поскольку пуск от 31.03.59 Железняков в своих данных не обнаружил. Что-то здесь «не клеилось», хотя я чувствовал, что мы близки к разгадке.
Промучился часа три, прежде чем решился перезвонить Железнякову и попросил его посмотреть «рядом», ― в близких числах. Почувствовал здесь какую-то ошибку по времени. Может, ошибка на сутки? Он посмотрел данные и нашел пуск. Пуск с Тюратама 30.03.59 в 22.53 по Гринвичу, что соответствует 3.53 по Свердловскому времени 31 марта! И здесь четко совпали время пуска и его наблюдения. Это был аварийный пуск ракеты Р-7, причем авария второй ступени РН произошла на 280 секунде, ― ее и наблюдали поисковики. Позже по более полным показаниям Мещерякова и Якименко удалось установить и дополнительные детали наблюдения и особенности полета. Мещеряков видел, как «звезда» в конце полета смещалась вниз, к краю окружавшего ее облака. А после того, как «звезда» скрылась за горой, он наблюдал кратковременную вспышку. Время наблюдения составило 22 минуты. Отсюда понятно, что после аварии ракета шла вверх около 5 минут, а затем начала падать. При входе в плотные слои атмосферы с большой скоростью на высоте 60–80 км произошло разрушение топливных баков из-за их разогрева и аэродинамических нагрузок. Разрушение баков вызвало воспламенение и взрыв остатков топлива. Со вспышкой, которую наблюдал Мещеряков, когда «звезда» скрылась за горой.
10 февраля 2007 г. природа «огненных шаров» для меня, Железнякова и Гернштейна стала понятна. По крайней мере, мы установили, почему и когда летали «огненные шары». Вопрос о связи этого явления с аварией Дятлова уже не казался сложным.
Стали понятны и дополнительные детали наблюдения свидетелей. Почему, например, карелинцам, казалось, что «огненный шар летит на них? Это происходило потому, что ракета, двигаясь в северо-восточном направлении, поворачивалась в сторону наблюдателей факелом своего двигателя. Она светила назад, подобно фонарю, ― свет направленного фонаря заметно сильнее, когда им светят прямо в глаза. Усиление света создавало иллюзию движения „огненного шара“ в сторону наблюдателя. Но при этом ракета летела совсем в другую сторону. Похожее явление происходило и при пуске 31 марта. Свет факела ракеты очень яркий из-за больших размеров и высокой температуры, и он освещал облако ее инверсионного следа, которое тоже светило в небе, как ореол вокруг „звезды“. Отсюда и сильные световые эффекты в безлунную ночь при хороших условиях видимости.
Пуск по баллистической траектории уводит межконтинентальную ракету значительно выше, чем пуск на низкую орбиту искусственного спутника Земли, причем вывод на большую высоту происходит уже на активном участке траектории. При высоте подъема 1000 км боевые пуски ракет с Тюратама видны на удалении в несколько тысяч километров и достаточно высоко над горизонтом, ― под углом до 30°. Особенно хорошо «звезда» ракеты с ореолом инверсионно-газового следа видна в ясную безлунную ночь с возвышенного места, ― оттуда, где видимый горизонт не заслонен близко расположенными объектами. В горах световой эффект усилен из-за чистоты воздуха и высокого положения наблюдателя. В городах эти наблюдения затруднены и из-за ограничения видимого горизонта строениями и из-за задымленности воздуха.