И что мне с тобой делать?
Опасливо протянув руку, я дотронулась до перьев, а потом, уже не боясь, что меня ударит каким-нибудь током или магией, взяла птицу в руки.
Живая, дышит… Что же мне сделать?

— Сжечь тебя, что ли? — пробормотала я.
И тут же взвизгнула, потому что птица открыла глаза и взлетела, распахивая крылья. Голубоватая дымка исчезла, теперь помещение освещала сама птица красным, огненным светом.

— Себя сожги, — рявкнула птица, заставляя отшатнуться. — Совсем ума нет, что ли?

— Ты что, разговариваешь? — ошалела я.

— Разговариваю, — буркнул птиц, опускаясь на постамент и складывая крылья. — А ты кто такая? Наследница?

— Наследница, — вздохнула я. — Вот, прочитала письмо отца, в котором он сказал, что тебя надо разбудить. Слушай, можно вопрос?

— Задавай, наследница, — величаво кивнул головой птиц.

— Почему таверна называется “Золотой фазан”, а не “Золотой феникс”?

— Ты серьёзно? — птиц уставился на меня, словно что-то высматривая. — Не хочешь спросить про магию, которой я владею? Про мою силу? Тебе интересно название?
— Это я потом спрошу, — отмахнулась я, отметив, что у птица сильно завышено чувство собственной важности. — Так что там с таверной?

— Это было бы подозрительно, — вздохнул феникс. — Нас осталось слишком мало, а в мире существует много существ, желающих нашу силу. Поэтому “фазан”. Наследница, никто не должен знать обо мне, поняла? Я призрачным духом буду летать по таверне и приглядывать.

— Хорошо, — легко согласилась я. — А… зачем тебя надо было будить? Да и какая прелесть жить в такой таверне? Даже не представляю, как запустить её в работу.

— А что непонятного? — не понял птиц. — Открой двери и готовь.

— Угу, а гости прямо на крыльце шею свернут, угодив в щель между досок, — фыркнула я. — Спасибо, конечно, но дом сначала привести в порядок надо. Ты не знаешь, может, у моего отца был клад какой-то… А то у меня даже копеечки нет.

— Щель? — недоуменно переспросил птиц, а затем рассмеялся. Звонко так, задрав клюв и выпятив грудку, при этом его хвост мелко подрагивал в такт смеху. — Так ты ничего не знаешь, наследница? Во дела… Так зачем пожаловала? За золотом папашкиным?

— Я тебе сейчас хвост подпалю, говорливый ты мой, — проворчала я, проводя свечой в опасной близости от пернатого.

— Эй! Пошутил я! — взвизгнул феникс, взлетая над помостом. — Ишь чего надумала, фениксу вредить! Так зачем тебе золото?

— Жить, — развела я руками. — Ремонт тут сделать, попытаться таверну открыть. Мне, вообще-то, дочь и себя кормить. Кстати, а ты ешь?

— Ем, — недоуменно отозвался птиц.

— Ну вот, теперь ещё и тебя, — вздохнула, осознавая, что мне моя нервная система сейчас рукой помашет. — Слушай, я тебя разбудила? Разбудила. Пойду я спать, завтра день сложный.
— И тебе даже неинтересно, что я могу? — нервно захлопав крыльями, поинтересовался птиц.
Я оглянулась на дверь, вспомнила про тёмный коридор и крутую лестницу.

— А ты можешь проводить меня? Чтобы я себе шею не свернула на лестнице.

— Ох эти пришлые! Ничего не знают, ничего не умеют. Всё объяснять надо! И кто этим должен заниматься? Я! Бедный, несчастный феникс, который и так…

— Ой, да перестань зудеть, — оборвала я жалующегося феникса. — Спать хочу, сил нет. Ещё ты тут со своими разборками. Вот угораздило же! Не только говорящая птица, ещё и занудная!

Птиц надулся. Проводил до самой спальни и молча исчез, словно его и не было.
Дочь спала, закутавшись в покрывало и тихо посапывая.
Взяв полотенце и халат, я пошла в ванную и там громко выматерилась, вспомнив, что воды нет. Да и чёрт с ним! Завтра помоюсь.