— Надеюсь, семья Шейлы думает точно также. Без обид, но ты и сам, кажется, попал в плен к лунной кошке. Только и смотришь на нее, ловишь каждое движение и слово. И это за пару дней знакомства? Или ты рассказал не всё? 

— Всё. Иногда кажется, что я знаю Бэкки дольше, но она меня не помнит. Единственный же мужчина в ее жизни — трусливый женишок, сплоховавший в брачную ночь. Внешне мы не похожи, но у Винсента Коула был шрам на груди, а я помню, как болели ребра. Точнее, сейчас вспомнил. 

— Портить свадьбы ты умеешь, — Дилан замедлился, когда они подошли к нужному дому и влез в карман, чтобы найти ключи. — Все равно не понимаю, отчего ты злишься. Если вы женаты — это здорово, Бэкки очень милая девушка.

С этим не поспоришь. Ребекка Коул само очарование, наверняка разобьёт немало сердец, как и ее знаменитая бабка. К тому же она добрая, спокойная, дорожит своим словом и обязательствами, раз до сих пор переживает о болване-Винсенте. Идеальная жена, с какой стороны ни глянь. Достанься такая Рею — держался бы за нее обеими руками и не позволил попасть в Дагру, значит, похожий шрам у Винсента — простое совпадение. 

Повозившись немного с замком, Дилан открыл дверь и вошел внутрь, смахнув пыльные гирлянды паутины. От уютного кабинета остались только ободранные стены, перевернутая мебель и обрывки бумаги. Ящики стола и шкаф полностью выпотрошили, книги и принадлежности для письма валялись без особой системы. Кто-то очень старательный выломал подоконник и частично вскрыл паркет на полу, снял все светильники и ободрал обои. Рейгалю не особенно нравились эти райские птички, но тогда он отвалил за них приличную сумму и надеялся в ближайшие годы не обновлять рабочее место.

— Похоже, ведьмы из Хельктора успели первыми, но времени на обыск у них не было, хватали то, что плохо лежит, — Рей слетел с плеча Дилана, чтобы получше разглядеть разгром. — Затем подоспели люди бургомистра, которые и уничтожили мой прекрасный кабинет.

— Отремонтируешь, у тебя больше миллиона на счету, — друг отмахнулся от него, опустился на четвереньки и шумно принюхался, хотя ничего, кроме пыли, здесь не осталось. — Меня больше беспокоит то, как уверенно ты говоришь о посетителях.

— Замок вскрывали однократно, а ключи только у матушки. И они приходили первыми, люди бургомистра ничего бы не оставили, но и они были неаккуратны, опрокинули чернильницу и кто-то втоптался, оставив вон тот след, — Рей указал клювом на скрытые под пылью отпечатки. — Подобные сапоги носят только служащие у нашего градоначальника люди, слишком специфическая форма носка.

— Мое беспокойство только выросло, — Дилан обнюхал еще и стол, но не нашел аргументов против теории Рея. — Кажется, ты не терял времени даром, а неплохо подтянул свои познания в сыскном деле. Больше не полагаешься на голоса мертвых?

Воспоминание в этот раз вышло совсем блеклым и размытым, кажется, он зашел в чей-то дом, богатый, если судить по золоченым рамам, из которых вырезали картины. Хотел сделать шаг, но его поймали за пальто и отругали, после хриплый, прокуренный голос монотонно зачитал все ошибки и обозвал бестолковым новичком. 

Рей стоял, опустив голову, и считал монеты в кармане, чтобы не выйти из себя и не наорать в ответ. По их с матушкой договору в новой жизни он должен стать тихим и неприметным, иначе та обещала убить ворона и запечатать всю магию, превратив сына в ловчего. Об этом Рей даже думать боялся. Если за несколько месяцев без доступа к своему зверю он готов был на стену лезть, то после такого — вздернется на ближайшем дереве. Поэтому сейчас он слушал, кивал и давил кипящую ярость.