Димка, до которого, очевидно, дошел смысл происшедшего, вдруг зашмыгал носом и заревел. Люся мгновенно подхватила плач сына. Слезы полились в четыре ручья, сопровождаемые стенаниями молодой женщины и фальцетными всхлипами мальчишки.

Татьяна утешала Люсю, Борис присел к Димке и гладил его по голове:

– Ну-ну, казак, чего разревелся? Все будет хорошо. Бабушка и дедушка поправятся. Ты знаешь, что у них там сейчас во дворе творится? Бегает толстая корова и оглушительно мычит.

– Зорька? – заинтересовался Димка и перестал плакать.

Люся отлипла от Таниного плеча и тоже прислушалась.

– Зорька, – подтвердил Борис. – Хотела, между прочим, меня на рога поднять. Я так испугался! Схватил дрын, замахнулся на нее, а тут поскользнулся и – хлоп на спину. – Борис вскинул руки и изобразил падение. – Лежу, глаза закрыл. Все, думаю, сейчас она меня съест.

– Она людей не ест! – Димка усмехнулся глупости взрослого дяденьки. – Зорька воще не бодливая.

– Это ты знаешь, а мне-то невдомек было. Я ногами в воздухе подрыгал – ничего. Глаза открываю, а Зорька в стороне травку щиплет. То есть не травку, – поправился Борис, – а что-то там лижет на земле.

– Люся, Анна Тимофеевна бабу Стешу попросила о Зорьке побеспокоиться, – сказала Татьяна.

Это сообщение вызвало у Люси новый приступ метаний. Борис смотрел на нее и узнавал свое давешнее состояние – в момент волнения хочется куда-то бежать и быстро-быстро что-то делать. Люсе бежать было некуда, она курсировала, заламывая руки, от серванта до дивана и обратно, говорила без пауз:

– Стешка с мамой в контрах, на ножах, она думает, что мама ее корову сглазила, а мама не сглазливая вовсе, просто она пошутила. Стешка и бабу Клавдию подстрекает. У них страсти как в мексиканском кино. Еще и папу стараются припахать, а мама не дает, у них сыновья взрослые, но пьяницы, приезжают только гудеть в деревне, а папа почему должен на всех работать? Они завидуют, что мама в молодости в Ступино уехала и на фабрике работала, а они такие героини, что весь век в деревне, а теперь дачники не хотят Стешино козлиное молоко покупать, а у мамы покупают от Зорьки. Ой, а мама свою корову так любит, так лелеет, и теленочек скоро будет. Где ж я сена возьму? У Валерки зарплата только через десять дней, уехал, бессовестный, а я тут не знаю, что делать.

– Люся! – Борис слегка повысил голос. – Успокойтесь и сядьте!

– А? Да? – Люся замерла и плюхнулась на диван.

– Давайте разбирать проблемы по мере их срочности, – сказал Борис.

– Давайте, – кивнула Люся. – А вы кто?

– Меня зовут Борис Владимирович. Я приятель Татьяны Петровны. Приехал к ней в гости, – Борис удержался от усмешки, – и стал невольным свидетелем происшедшего.

– Борис спас ваш дом, – вставила Татьяна.

– Ой, правда? – Люся сделала попытку вскочить, но Борис жестом приказал ей оставаться на месте.

– Итак, – продолжил он, – у вас есть возможность вечером навестить родителей в больнице?

– Соседку попрошу за Димкой присмотреть, она в пять часов со смены приходит, – принялась рассуждать вслух Люся, но Борис ее перебил:

– Значит, проведаете их.

– Если нужны какие-то лекарства, – сказала Татьяна, – позвони мне, я номер сотового оставлю, или моим детям в Москву.

– Далее что? – спросил Борис.

– Надо дверь в дом заколотить, – подсказала Татьяна.

– Это несложно, – махнул рукой Борис.

Люся наблюдала за их диалогом, поворачивая голову то к одному, то к другому.

– Насколько я понимаю, – говорил Борис, – главная проблема заключается в корове.

– И особенно в корме для нее, – согласилась Татьяна. – Вряд ли кто-то из ближайших деревень запасает сена больше, чем нужно для его коровы. И ни одной фермы в округе я не знаю.