До Пушкинских гор ехать было недолго. Но я решила дать крюк, чтобы прокатиться вдоль озера и присмотреть место для купания на обратном пути. Тем более за рулем в мою голову всегда приходили особо ценные мысли, а восьмой том “Великого Дома Барсов” жаждал быть законченным в ближайшее время.

Первую книгу я выложила на одной из платформ самиздата ровно два года назад, в честь окончания аспирантуры. Вполне отдавая себе отчет в том, что написание диссертации по медицинской кибернетике сильно отличается от темного фэнтези про магов и оборотней, я все же решила дать шанс своей истории. И не прогадала. За последние несколько месяцев мои снежные барсы спасали меня не раз. Читатели ждали продолжения, герои настойчиво жужжали у меня в голове, а я любую свободную минуту проводила за ноутбуком.

Покупки не заняли много времени. Положив в корзину свежие овощи, гранолу, йогурт, сыр и яйца, я, немного подумав, добавила к ним пару бутылок Рислинга и брекет пломбира. Потом, еще немного подумала и взяла с полки плитку горького шоколада. Гулять так гулять!

Идея искупаться так прочно засела в моей голове, что я не сразу обратила внимания на внезапно набежавшие тучи. Но заметив, как резко потемнело небо, решила на озеро все же не ехать.

Дождь пошел, когда до Шаробык оставалось не больше трех километров. Со стороны Тригорского мне навстречу пронесся экскурсионный автобус, обдав мою маленькую Skoda водой по самую крышу. Лобовое стекло накрыло грязной жижей. Испугавшись, я рефлекторно нажала на тормоз, машину занесло на мокром асфальте, протащило пару метров и развернуло так, что задние колеса оказались в канаве.

Я надавила на педаль газа, надеясь выбраться самостоятельно. Но машина только еще больше увязла в грязи. Дождь лил стеной, кругом был лес, и ни одной живой души…

Смирившись с тем, что самой мне не выбраться, я включила аварийку, врубила “Supergirl” Reamons и открыла в телефоне файл с восьмым томом “Великого Дома Барсов”.

Ночной лес кошачьими глазами выглядел совершенно иначе: силуэты деревьев, каждый камень или коряга четко просматривались в темноте. Да и сама темнота теперь не была полной. Тысячи звуков прорезали тишину, к которой привыкли человеческие уши. Недалеко звонко журчал ручей, какая-то мелкая живность – крот или мышь – прошуршала в опавшей листве и шмыгнула в нору, почуяв нас. Вдалеке ухнул филин. Но главное, в нос ударили тысячи запахов: пряный густой – осеннего леса, соленый морской – принесенный с побережья, терпкий и незнакомый, но притягивающий – след пробирающегося сквозь чащу козерога. До боли родной, хвойный, с примесью чего-то нового, звериного – Маркуса. И еще один, перекрывающий все остальные, яркий манящий, как закат над морем, чистый и звенящий, как воздух перед грозой… Запах, тесно сплетенный с моим, словно моя кошка оставила свою метку – запах Стефана.

Дрейк шел быстрым шагом и практически не отставал от нас, несмотря на груз вещей. Маркус светлой тенью мелькнул впереди, выбирая удобную тропу. Я же кружила недалеко от Стефана, не решаясь следовать за барсом, петляя между деревьев, впитывая новые ощущения. Было хорошо и спокойно, и очень удобно в шкуре снежной кошки.

На рассвете мы подошли к болоту, границе острова Ривенверд. Стефан тихо свистнул, и из утренних сумерек вынырнул барс, подошел вплотную, ткнулся носом в его колени. Наш вещевой мешок Дрейк аккуратно закрепил на спине барса наподобие седельных сумок, закинул за плечи, поверх своего мешка, арбалет, поудобнее перехватил второй. Потрепал меня за ухом и сказал: