Арина хмыкнула и замолчала. Фоном тихо гудела мобильная связь и трещали неизвестные помехи. На сковороде шипели грибы и масло. Татьяна с легкой руки сыпанула на них приправ из пакета и накрыла крышкой.

– О чем думаешь? – спросила девушка, устав от минутного молчания.

В наушниках громко раздался вздох.

– Думаю, стоит ли игра свеч. Просто если открывать бар, то только на партнерских условиях. Не хочу больше быть наемным директором.

– Почему сомневаешься? – удивилась девушка. – Это же как раз свобода! И творческая, и любая другая.

Арина хмыкнула.

– Было бы у меня много лишних миллионов, я бы не парилась. Но я копила Ладе на будущее и немножко себе на старость отложила. Не хочу, чтобы деньги пропали впустую.

Татьяна тоже задумалась.

– Ну, давай сделаем так, чтобы они не пропали впустую, – все, что она могла сказать.

Татьяна не зарабатывала столько, чтобы было страшно это терять, да и детей у нее не было, и до старости, как ей казалось, предстояло преодолеть целую вечность. Она не могла понять, насколько тяжело принимать такой риск, а гарантий им обеим никто бы не дал, но в душе воцарилась уверенность, что все получится, раз есть желание.

– Ты все равно не можешь найти работу, – добавила девушка. – Без работы ты эти деньги и так проешь. А так хоть есть шанс, что они окупятся.

– Тоже верно, – вздохнула Арина.

Они помолчали еще пару минут. Татьяна помешивала размякшие грибы, развевая крышкой аромат жареного на всю квартиру. Кто-то вышел из ванной и быстро прошмыгнул в комнату. Девушка обернулась, но не успела увидеть соседа, и уставилась в окно, за которым темнел город. В доме напротив одно за другим зажигались окна. Люди возвращались в квартиры. Наверняка тоже готовили ужин. Внизу просвистели тормоза и раздался протяжный гудок. Татьяна дернула головой, словно только что пробудилась. Арина негромко проговорила:

– Ладно, давай попробуем. Приходи ко мне завтра.

Не дождавшись ответа, она бросила трубку. Татьяна на такое давно перестала обижаться.

На следующий день Татьяна вместо кастинга поехала к Арине домой. В ней теперь сидела уверенность, что вскоре отпадет необходимость ходить по смотрам танцующих девиц и искать разные подработки.

Погода тоже благоволила. Перед самым сентябрем день выдался ясный и теплый. Ветер лишь слегка обдувал щеки, вырываясь резко из-за поворота или здания, но тут же стихал и, будто напуганный, уползал по асфальту некрутыми вихрями, захватывая пыль и невесомый мусор. Гулять можно было в футболке, поэтому девушка повесила джинсовую куртку на пояс, связав рукава. От метро до дома Арины шагала неспешно, наслаждаясь летом и мнимой свободой, которая мутным, но красочным миражом мерещилась на горизонте.

Арина ходила по дому в шелковом неглиже, растрепанная, босая, с немытой головой. Гостеприимной она никогда не была, поэтому Татьяне приходилось угощать себя самой. Она заварила зеленый чай с мелиссой, откопала на полках шкафа залежалое печенье и уселась на мягкий стул, спиной к двери. Женщина лежала на диванчике, согнув ноги в коленях, и бессмысленно пялилась в потолок.

– Эта маленькая стерва даже к школе не хочет возвращаться, – проворчала она, когда Татьяна перевела на нее взгляд с наполненной чашки.

Девушка отхлебнула чай и закусила печеньем. Лакомство оказалось рассыпчатым и творожным. Крошки посыпались на белую виниловую скатерть и футболку. Татьяна аккуратно стряхнула их на салфетку, как учила Адлия, ничего не отвечая на выпад страдающей матери безответственного ребенка. Девушка никак не могла выбрать сторону в их вечных ссорах, ведь понимала и ту, и другую, поэтому на все их жалобы друг на друга предпочитала отмалчиваться.