Стражник кричал и махал над головой копьем. Он снова и снова указывал на что-то, лежавшее перед ним на земле. В деревне началась суматоха. Вооруженные мужчины выбегали из своих жилищ и сломя голову неслись по полям к бешено орущему стражнику. За ними потянулись старики, женщины и дети – и через несколько минут деревня опустела.

Тарзан из племени обезьян понял, что дикари обнаружили тело убитого лучника, но сейчас важно было другое: человек-обезьяна остался один и никто не мог помешать ему завладеть стрелами. Быстро и бесшумно он спрыгнул на землю рядом с горшком, в котором варился яд. Несколько секунд он стоял совершенно неподвижно, только его блестящие глаза внимательно оглядывали окрестности. Убедившись, что вокруг никого нет, Тарзан вдруг решил осмотреть ближайшее жилище: «Интересно, что там внутри», – и он осторожно приблизился к крытой соломой хижине. Никаких звуков изнутри не доносилось, и Тарзан проскользнул в полутьму человеческого жилья.

По стенам было развешено оружие: длинные копья, необычной формы ножи, а также пара узких щитов. Посередине стоял горшок для приготовления еды, а в дальнем углу лежала куча высушенной травы, на которую сверху была брошена циновка – очевидно, это служило хозяевам постелью и покрывалом.

Тарзан из племени обезьян тщательно изучил все вещи и даже обнюхал их: он обладал тонким от природы и к тому же натренированным обонянием. Юноша взвесил в руке копье, и ему захотелось взять себе такую длинную заостренную палку. Но забрать копье и стрелы за один раз было невозможно.

Снимая одну за другой висевшие на стене вещи, незваный гость кидал их в центр комнаты. Поверх всего он водрузил перевернутый горшок, а на него положил один из черепов, украсив его головным убором из перьев, принадлежавшим покойному Кулонге. Потом отошел и с улыбкой оглядел свою работу, – ему понравилась собственная шутка.

Вдруг снаружи послышались сразу несколько голосов: туземцы скорбно завыли. Тарзан вздрогнул. Неужели теперь не убежать? Он быстро подошел к двери и выглянул. Туземцев было пока не видно, но их голоса становились все слышнее: процессия пересекала засеянные поля. Тарзан как вихрь устремился к месту, где лежали стрелы. Он набрал их столько, сколько мог унести под мышкой, ударом ноги опрокинул кипящий горшок и исчез в густой листве дерева как раз в ту секунду, когда колонна туземцев приблизилась к воротам, ведущим в деревню. Тарзан стал наблюдать за происходящим из своего укрытия, готовый, подобно птице, улететь при первом признаке опасности.

На дальнем конце улицы показалась процессия. Впереди четверо воинов несли тело Кулонги. Следом шли женщины, они рыдали и причитали. Дикари направлялись к жилищу Кулонги – той самой хижине, в которой Тарзан все перевернул вверх дном.

С полдюжины туземцев вошли внутрь, но тут же выскочили обратно в диком замешательстве. Остальные столпились вокруг них. Все жестикулировали, указывая на хижину, и что-то кричали. Затем несколько воинов снова подошли к дому и заглянули в дверь. Наконец внутрь решился зайти один из них: старый туземец со множеством металлических украшений на руках и ногах и с ожерельем из высушенных кистей человеческих рук на груди. Это был король Мбонга, отец Кулонги.

Несколько минут все молча ждали, пока Мбонга не вышел на улицу. Его отвратительное лицо выражало гнев и суеверный страх. Он сказал что-то воинам, и те бросились обыскивать все дома и обследовать каждый уголок за оградами. Почти сразу же они обнаружили перевернутый горшок с ядом, а также исчезновение отравленных стрел. Ничего больше найти не удалось, и это напугало дикарей, которые снова собрались вокруг своего короля.