Тублата, мужа Калы, он страшно злил, и если бы не постоянный присмотр самки, Тублат давно бы расправился с этим ребенком.

– Никогда ему не быть настоящей обезьяной, – утверждал Тублат. – Тебе придется опекать его всю жизнь. Зачем он племени? Одна только обуза. Давай оставим его спать в высокой траве, а ты родишь других, сильных обезьян, которые будут заботиться о нас в старости.

– Нет, Сломанный Нос, – отвечала Кала. – Если надо опекать его всю жизнь, пусть так и будет.

Тогда Тублат пошел к Керчаку, чтобы тот своей властью заставил Калу бросить маленького Тарзана – этим именем, означавшим «белая кожа», назвали крошечного лорда Грейстока. Но едва Керчак приблизился к Кале, та пригрозила уйти из племени, если ее и ребенка не оставят в покое. Уход – неотъемлемое право жителя джунглей в том случае, если его не устраивает жизнь в племени, и потому Калу больше не трогали: она была сильной и здоровой молодой самкой, и племя не хотело ее терять.

С возрастом Тарзан стал двигаться быстрее, и к десяти годам уже прекрасно лазил по деревьям, а на земле умел проделывать многие удивительные вещи, которые не давались его маленьким братьям и сестрам. Он сильно отличался от них, и взрослые обезьяны часто поражались его необыкновенной ловкости, однако по силе и росту Тарзан отставал. В десять лет человекообразные обезьяны уже заканчивают расти и достигают иногда шести футов, в то время как Тарзан все еще был ребенком.

Но зато каким ребенком!

С раннего детства он приучился перелетать при помощи рук с ветки на ветку, как делала его огромная мать, а когда немного подрос, по целым дням резвился в вершинах деревьев вместе со своими младшими соплеменниками.

Он мог преодолеть в прыжке расстояние в двадцать футов на головокружительной высоте. Мог легко и безошибочно ухватиться за ветку, которая раскачивается от сильного ветра, предвещающего ураган. Мог спуститься вниз на землю с высоты в двадцать футов, живо перескакивая с ветки на ветку, или взлететь на самую верхушку высочайшего тропического дерева-гиганта с быстротой белки. Уже в десять лет он мог бы помериться силой с тридцатилетним мужчиной и был при этом куда проворнее самых тренированных атлетов. И с каждым днем он становился все более мужественным.

Жизнь его среди свирепых обезьян протекала счастливо, ибо его память не хранила воспоминаний о другой жизни и он не ведал, что в подлунном мире есть не только этот лес и дикие обитатели джунглей, которых он так хорошо понимал. Однако к десяти годам он начал осознавать огромную разницу между собой и своими соплеменниками. Тарзан вдруг устыдился своего загорелого до черноты тела, поскольку оно было совершенно лишено растительности, как у презренной змеи Хисты и других рептилий. Он пытался избавиться от этого недостатка, натирая себя с ног до головы грязью, но грязь высыхала и отваливалась. К тому же ходить в таком виде оказалось крайне неудобно, и Тарзан решил, что лучше испытывать стыд, чем это неудобство.

Однажды Тарзан впервые увидел свое лицо в водах небольшого озера, к которому, случалось, приходило обезьянье племя. Стояла сухая погода, день выдался жаркий, и Тарзан вместе со своим двоюродным братом отправился к озеру, чтобы утолить жажду. Когда они наклонились к чистой и спокойной поверхности воды, их лица отразились, как в зеркале: свирепая и ужасная морда обезьяны и тонкие, нежные черты представителя одного из старых английских родов.

Тарзан ужаснулся. Мало того что он был лишен растительности, оказывается, у него еще и другая физиономия! И как только соплеменники могут смотреть на него? Этот маленький рот, эти крохотные белые зубки! Как жалко они выглядели по сравнению с могучими губами и мощными клыками более счастливых собратьев Тарзана. А этот длинный узкий носик! Тонкий, словно исхудавший от голода. Тарзан даже покраснел, взглянув на прекрасные широкие ноздри своего товарища. «Какой здоровый у него нос – почти на половину лица. Как было бы здорово родиться таким красивым», – думал бедный ребенок. Затем он обратил внимание на свои глаза – и это был последний удар. Темные пятнышки в обрамлении серых кружков, а вокруг – что-то белое! Какой ужас! Даже у змей глаза привлекательнее!