К месту вышли с рассветом. Нашлась и удобная точка для наблюдения – высокое дерево с густой раскидистой кроной метрах в ста от очередного вала рисового поля. Ну и, как водится, по нему проходит дорога, по которой время от времени двигаются крестьяне. Вокруг густой кустарник, так что взобраться по стволу незамеченным даже днем не составляет труда. От дерева до объекта не больше километра.

Лагерь представлял собой большую территорию, огороженную колючей проволокой. Расположился на берегу канала, несущего свои воды в залив Ханчжоувань. Пленные содержались под открытым небом. Насчитывалось их там… не меньше пяти тысяч. Возможно, и больше. По периметру – восемь вышек с пулеметами. Помимо этого, пешие патрули.

Две роты охраны расположились в палаточном городке. Не стали японцы ставить специальные строения, как и разбрасывать личный состав по фанзам располагавшейся неподалеку деревни. Все же пленных свезли уже предостаточно, а такое количество требует серьезной охраны и того, чтобы она не была рассредоточена где-то, а находилась под рукой.

У Виктора нестандартный полевой бинокль, и оптика дает хорошее приближение. Но, сколько он ни всматривался, ничего особенного обнаружить не удалось. И если тут действительно производят расстрелы, то подтверждений этому он не наблюдал. Разве только неприглядный вид пленных, которых, похоже, не кормили.

Виктор приметил, что в огороженном колючкой квадрате нет ни травинки. Один только желтый песчаник, словно в пустыне. А ведь за периметром полно зелени. Пусть и ноябрь. Куда подевалась растительность, догадаться несложно. Ну, хотя бы по тому, как в некоторых местах ковыряются люди. Наверняка ищут какие-нибудь корешки.

Кстати, среди пленных далеко не все в военной форме. Гражданских сюда согнали или это солдаты переоделись, чтобы скрыться, непонятно. Но, по большому счету, и не имеет значения. Если всех их тут действительно ожидает расстрел, то это в любом случае преступление.

Снизу окликнул Потапов с требованием уступить ему место на наблюдательном пункте. Виктор недовольно покачал головой и спускаться не стал.

– Ярик, тут еще ничего не происходит, – произнес он.

Говорить шепотом не имеет смысла. Во-первых, его не услышит собеседник. А во-вторых, до ближайшего крестьянина, копошащегося на поле, метров триста. Достаточно далеко, чтобы не опасаться по данному поводу. Подходы контролируют охотники Сунь и Гао.

– Ты не понимаешь. Мне нужно снять общий план, быт. Словом, надо, и все тут.

– Ярик, до них километр.

– И что? У меня объектив с изменяемой кратностью.

– Ладно, лезь сюда, – переместившись на соседнюю ветку, согласился Виктор.

Понятно, что Потапову нужно снимать. Но вообще-то они тут не для кино, а для выполнения боевой задачи. Нестерову необходимо собрать как можно больше сведений о противнике, чтобы выполнить задание, а потому окончательно уступать место однокласснику он не собирался.

Впрочем, тот на подобное и не претендовал. Взобравшись наверх, он закрепился с помощью ремня, что Виктор одобрил. Это он пользуется биноклем одной рукой. Камера весит больше пяти килограммов, и для съемки требуется задействовать обе. С помощью веревки Ярик поднял кинокамеру и, взведя пружину механического привода, приник к визиру. Какое-то время он всматривался в окуляр, меняя кратность объектива и водя им по концентрационному лагерю.

Наконец послышался стрекот заработавшего протяжного механизма пленки. Продлилось это всего-то секунд двадцать, после чего Ярик вновь взвел пружину и устроился поудобней, всем своим видом выражая ожидание.