Косте Чуеву пока везло – шел на правом фланге против немецких 37-мм орудий, их снаряды были не так страшны, как 50-мм. Тупорылые болванки чиркнули пару раз по танковой броне и скользнули в сторону. Сталь, к счастью, не пробили. Костя мысленно поблагодарил советских конструкторов и инженеров, сделавших башню «бэтушки» такой сглаженной и обтекаемой. Попасть в нее оказалось совсем не просто…

Чуев видел, что слева и справа вспыхивают машины товарищей, горит танк командира полка. Вот остановилась одна «бэтушка», вот – вторая, третья… Контратака не удалась, танки угодили в засаду, надо было отходить. Но приказ отступать никто не отдавал, а без него никак нельзя – сочтут трусом и дезертиром. Отдадут под трибунал и расстреляют, как последнего гада, перед строем своих же товарищей. Что будет гораздо хуже, чем гибель в бою. Костя не боялся смерти, но страшился позора…

Оставалось одно – маневрировать, уходить и атаковать, атаковать, атаковать… И надеяться на чудо. Может, кому-то из боевых товарищей удастся прорваться на немецкие позиции и «потушить» пушки?

И чудо, как ни странно, произошло: на поле неожиданно возник «Клим Ворошилов». Тяжелый советский танк появился на правом фланге батальона и присоединился к атаке. Костя не видел, откуда он взялся (у них точно в полку не было), но думать об этом некогда…

«Клим Ворошилов» пошел на гитлеровские батареи, что называется, в лоб. Те, естественно, перенесли весь огонь на него. Однако для тяжелого «КВ» немецкие снаряды оказались не опаснее дверных колотушек: били по броне, но пробить не смогли. Отлетали, рикошетили, оставляя небольшие вмятины и черные длинные царапины на боках. Грозная машина спокойно, уверенно шла на противотанковые орудия…

Конец ознакомительного фрагмента.