– Прежняя эпоха яростных кавалерийских наскоков да молодецких пехотных атак безвозвратно уходит, господа. Австро-венгерская армия не сдюжила одолеть русскую подготовленную оборону на Привисленском рубеже. Ныне тем более, когда бал правят пулемёты Хайрема Максима и Виккерса. Можно, бесспорно, гнать на них массы конницы и пехоты да заваливать трупами. Но появились лёгкие полевые укрепления из проволоки с иглами. Ни конному, ни пешему их с ходу не одолеть. Пока солдат тщится проволоку обрезать, его нашпигует свинцом. Мы не вправе посылать православных на верный убой. Степан Осипович! – оратор заметил Макарова. – Вы известны как заядлый выдумщик. Ежели броненосец или хотя бы крейсер на колёса поставить, сможет он прорваться?

– Только по рельсам, – огорчил его адмирал. – Бронепоезда известны. По земле никак – провалятся.

– Вот же вы хитрые, морячки. За вас! – генерал приговорил чарку. – У меня племянник на Путиловском инженерничает. Пару лет назад мечтал о сухопутном дредноуте, потом примолк.

В адмиральской голове словно контакт замкнулся, соединив гальваническую цепь. Двигатель – идея бронированного корабля для суши – Путиловский завод – убийство. Не слишком надеясь на Берга, которого помимо Бахуса поразил неодолимый недуг старости, Макаров решил сам разобраться в коллизии, не откладывая. Через неделю его ждёт поезд на Дальний Восток, где только постоянная готовность большого подводного отряда удерживает самураев от глупостей.

Племянник Брусилова на поверку оказался дальним родственником его жены. Звали молодого человека Николай Романович Брилинг, а сведения о нём адмирал получил, пролистав по протекции фон Валя дело убитого моториста Тринклера в жандармском управлении. Беспокойный студиозус попал под надзор политического сыска ещё в пору учёбы в Императорском Московском высшем техническом училище, где распространял подрывную литературу и подбивал школяров к бунту. Затем был принят на работу на Путиловский завод и оказался главным подозреваемым в том самом убийстве. Несмотря на явное алиби, жандармерия прижала смутьяна настолько плотно, что при первой возможности тот сбежал в Германию и лишь недавно вернулся.

Макаров в благодарность за известия о Брилинге рассказал жандармам про человека, чьё описание совпадает с показаниями дворника. Те мигом достали из архива розыскное дело Джона Рейнса 1870-х годов, однако, что называется, за два года след остыл. Адмирал меж тем придвинул досье инженера-бунтаря.

Николай Брилинг родился в 1876 году. Стало быть, ныне ему двадцать восемь. Происходит из обрусевших германцев, что не удивительно. Берг, Ланге, Герн, Литке, великий князь Николай Константинович, множество других подданных империи, с коими по делам подводным приходилось и плотно работать, и мимоходом сталкиваться, были того же происхождения.

Осталось познакомиться со смутьяном лично. Степан Осипович поймал извозчика и прямиком отправился на Петергофское шоссе, самый необычный пригород Санкт-Петербурга, где живописные рощи и роскошные усадьбы соседствуют с нещадно коптящим Путиловским заводом.

Бриллинг, обнаруженный среди кульманов, чертежей, замасленных металлических частей, выложенных на тряпицах, и счётных машинок на появление военного моряка отреагировал крайне подозрительно, несмотря на рекомендацию Брусилова и известную репутацию самого адмирала. Услышав о бумагах Тринклера, откровенно обозлился.

– Опять двадцать пять. Милостивый государь, да будет вам известно, что по сему поводу господа из жандармерии пытали меня десятки раз, а филёры висели над душой добрый месяц. Говорите что нужно и отстаньте от меня ради Бога.