Бойцы сами мастерили из подручных средств различные «мокроступы», болотные лыжи, волокуши для пулеметов и легкой артиллерии, плоты и плотики. Стала особенно востребованной профессия плотника.

Во время тактической подготовки с частями и подразделениями были отработаны «наступление стрелковой роты, батальона и полка в условиях лесисто-болотистой местности» и «наступление пехоты за огневым валом».

По самым незначительным, но неоспоримым и важным признакам опытный танкист Степан Никифорович Стеценко угадывал приближение «часа Ч». Вот-вот – начнется…

И началось!

Стояла еще короткая июньская ночь, и около трех часов утра тишину белорусского леса разорвали громовые раскаты тысяч орудий. «Катюши» расчехлили свои пусковые установки реактивных снарядов. Огненные дуги протянулись к позициям гитлеровцев. Реактивные снаряды самых разных калибров и назначения перепахивали передовые линии немецких войск.

Реактивным гвардейским минометам вторили орудия и минометы различных калибров, обрушивая тонны раскаленного металла на томительно долгие минуты артобстрела.

«Молись богам войны – артиллеристам!..» – напишет и споет после войны Владимир Высоцкий. И это действительно так, начинают наступление первыми разведчики и артиллеристы.

Спели свою страшную победную песню реактивные гвардейские «катюши». С воющим свистом «эрэсы» унеслись к целям огненными кометами. Реактивные вестники Апокалипсиса потрясли в очередной раз многострадальную белорусскую землю. Яростное пламя клубилось, раскалывались мощные бетонные блоки, взрывы реактивных снарядов выворачивали немецкие траншеи, ДОТы и блиндажи наизнанку!

Но самым главным божеством в этом «артиллерийском пантеоне» были сверхмощные 203-миллиметровые гаубицы Резерва Главного Командования – «Б-4».

История этого мощнейшего оружия началась еще в январе 1926 года, когда и был разработан проект «203-миллиметровой гаубицы большой досягаемости». А первая крупнокалиберная артсистема «Б-4» была изготовлена на заводе «Большевик» в начале 1931 года. После серьезных и весьма строгих полигонных и войсковых испытаний двумя годами позже «суперпушка» была принята на вооружение Красной армии под обозначением «203-мм гаубица образца 1931 года».

Ее боевым дебютом стала Финская война 1939-1940 годов.

Сейчас, в июне 1944-го, Степан Никифорович Стеценко, сидя в открытом люке командирского «Иосифа Сталина-2», слышал ту же «музыку» орудийных залпов, что и в далеком уже сороковом. Тогда острые на язык красноармейцы окрестили сверхмощную гаубицу Страны Советов «карельским скульптором». А все из-за того, что при стрельбе по высокозащищенным финским ДОТам снаряды «Б-4» весом в добрый центнер [5] превращали долговременные огневые точки в причудливую мешанину кусков бетона и искореженной, перекрученной металлической арматуры. Эти гаубицы своими залпами действительно «принудительно» меняли рельеф местности!

И сейчас они делали то же самое с немецкими укреплениями!

От чудовищных взрывов стокилограммовых фугасных снарядов Ф-625Д вздымались гигантские фонтаны огня, дыма и сотни килограммов земли, оставляя чудовищные воронки размером с небольшое озеро. Могучие столетние дубы вырывало с корнем, ломало кряжистые стволы, как спички, перемалывало в труху ветки. Бетонобойные снаряды Г-625Т массой до 146 килограммов, разогнанные почти двадцатью килограммами пороха, крушили купола долговременных огневых точек гитлеровцев, бронированные бункеры, сметали здания, превращенные в крепости, крушили их в кирпичную пыль! При этом сверхплотные ударные волны спрессовывали не только воздух огневым валом. Ударные волны шли даже через грунт, порождая сейсмические удары, как при локальном землетрясении! Сама белорусская земля дрожала от ненависти и ходила ходуном, стараясь сбросить ненавистных гитлеровских оккупантов в Тартар!