Вновь наступила тишина, которая нервировала меня больше всего, я не могла понять, что они задумали.

– Интересно, – вдруг пробормотал Веллер задумчиво. Присев на корточки, он взял мою руку и нащупал пульс, потом потрогал лоб, словно доктор, затем положил свою ладонь мне на грудь там, где билось сердце.

Мысленно сжала кулаки, чтобы не отбросить его бесстыжую руку.

– И правда, странно сердце стучит ровно и сильно, словно она спит, – сказал он, спустя минуту, – не понимаю, как такое возможно, я ведь высосал её практически полностью?

– Она и выглядела так, будто того и гляди помрет, синюшная вся была, – подтвердил дворецкий, – я потому и перетащил её сюда, чтобы после смерти, сжечь в печи и все дела.

– Что же, давай понаблюдаем за нашей гостьей, – хмыкнув, предложил милорд, – перенеси её в комнату для молодняка, ты знаешь, что нужно делать дальше.

– Слушаюсь, милорд, – ответил дворецкий.

После этих слов дверь вновь жалобно скрипнула, возвещая, что Веллер покинул нас. Буквально сразу же почувствовала, как с виду тощий старик легко поднимает меня на руки. Не смогла сдержать стон боли, пронзивший всё тело и вновь потеряла сознание.

**

Когда пришла в себя, снова попыталась открыть глаза, на этот раз с трудом, но мне удалось это сделать. Тусклый свет от лампочки под потолком, больно ударил по глазам, заставляя щуриться и слезиться. Голову пронзило болью, но я всё же заставила себя пошевелиться, разминая затекшие мышцы.

Привыкнув к освещению и осмотревшись по сторонам, поняла, что нахожусь в небольшой комнате, где из мебели была лишь кровать, пара стульев и старая обшарпанная тумбочка в дальнем углу. Стены, выкрашенные в грязно-желтый цвет, потрескались от времени, в некоторых местах шли глубокие борозды, словно опасный хищник пытался исполосовать их когтями. Потолок давно потерял свою белизну и выглядел пыльным.

По углам комнаты свисала паутина, умело сплетенная своим хозяином-пауком. Единственное окно было за решеткой, а витражные стекла скрывали улицу. Здесь было довольно холодно, словно помещение никогда не отапливалось. Я чувствовала странный запах этой комнаты, он давал металлический привкус во рту, а уж энергия в ней буквально фонила страхом и яростью.

Медленно вытянула вперед руки, разминая затекшие кисти, на одной руке был застегнут кожаный браслет, с цепью ведущей вниз. Проследив за ней взглядом, убедилась, что пристегнута к железной ножке кровати. Попыталась дернуть, но сил не хватило, и я бессильно опустила руки, решив оставить эксперимент на потом. Отдохнув немного, смогла вновь поднести руку к шее и осторожно ощупать, с левой стороны была припухлость, которая и приносила нестерпимую боль от прикосновения.

Оставив в покое шею, заставила себя привстать и, привалившись к холодной спинке кровати, перевела тяжелое дыхание. Вспомнила слова хозяина дома: «Я ведь высосал её практически полностью…», и передернула плечами от страшных воспоминаний. Вот почему болит шея, он меня укусил! О, Пресвятые угодники, куда же я попала? Кто этот монстр, который питается человеческой кровью?

С надеждой посмотрела на запястье, где должен был находиться браслет, но его там не было, а значит, и шанса сбежать отсюда тоже. Уверена, дверь будет заперта, да и не зря меня приковали к кровати. Я оказалась по своей же глупости полностью во власти хозяина этого дома и что меня ждет дальше, страшно было даже представить.

Эх, Латойя, как ты могла быть такой опрометчивой и так легко довериться незнакомцу?! Вот к чему это привело и главное — ждать помощи неоткуда. Я в чужом мире один на один со своими проблемами. Сначала хотелось просто разрыдаться от безысходности, которую сама себе обрисовала, но подумав немного, пришла к выводу, что слезы не помогут, нужно придумать план действий.