Он стал Лассара. Но зачем ему слишком многое взваливать на плечи?

Вот и считали все, что Антония Лассара – слабосилок. Неспособная. А потом и Долорес это заблуждение поддерживала, и амулеты для девочки делала.

Так вот, Даэлис предложили уйти от мужа. И уехать вместе с сыном.

Ее примут, осыплют золотом, у нее будет все… деньги, власть… все, что она пожелает.

Что взамен? Дети.

Другой муж, другая семья… эта? А пусть живут, как хотят.

Понятно, Даэлис в гневе отказалась. А через несколько дней слегла с болезнью. И умерла, чего уж вовсе никто не ожидал.

Сарита задумалась.

– Вы полагаете… убийство?

– А кто ж его знает. Теперь-то, через столько лет? Уж и косточки истлели…

– Хм, – Сарита не знала о беседе Антонии с матерью, не знала про Ла Муэрте. Но ведь и логику никто не отменял.

– А Даэлис не называла имени этого загадочного господина? Который ей такое предложил?

– Нет. Не называла.

– Ну, может, что-то говорила, как-то старалась на него указать?

Анна Мария серьезно задумалась.

– Нет… наверное, нет. Разве что смеялась, что он как есть – петух.

– Петух?

– Почему-то она заговорила именно так… я уж дословно, наверное, не вспомню… или вспомню? Она смеялась, мол, разнаряжен, как петух на гербе.

Сарита искренне поблагодарила.

Понятно, может, это и ложный след. А может, и нет?

Петух на гербе? Это есть у нескольких дворянских родов. Яркая красивая птица, которая прогоняет нечисть, приветствует солнце, символ боя и борьбы[1].

Сарита постановила себе проглядеть гербовник. А дальше будет видно.

И кто, и что, и как…

– Вот, посмотрите?

Женщина прильнула к зеркалу и поняла, почему Даэлис предпочитала именно этого мастера. Анна Мария сотворила чудо.

Волосы были подстрижены и красивой каштановой шапочкой облегали голову. Прикрывали ушки. Спускались челочкой на лоб и клином на шею.

Выглядела она просто на десять лет моложе. Пряди переливались золотистыми бликами, Сарита встряхнула головой, они взлетели – и легли снова.

– Великолепно!

– Я рада, что вам понравилось.

– Вы просто волшебница!

Анна Мария довольно улыбнулась. Приятно же, когда тебя ценят…

Из парикмахерской Сарита уходила беднее на несколько золотых монет. Но зато довольная и счастливая. А это тоже чего-то да стоит, разве нет?

И на чьем же гербе нарисован петух?

В задумчивости Сарита пребывала до самого вечера.

Пока приехала в поместье, пока готовила, пока отправилась в библиотеку, где самым обыденным образом наткнулась на брата Теобальдо…

– Что-то случилось, чадо Творца?

Сарита скрывать и не подумала. Честно пересказала свой разговор с Анной Марией и поинтересовалась, есть ли в библиотеке гербовник.

Брат Теобальдо даже не задумался. Конечно, гербовник был. Он выдал его Сарите – и вышел вон.

А Сарита принялась копаться в нем, задумчиво разглядывая гербы. И вот ведь проблема… «петухов» было целых шесть штук.

Она выписала их на листочек и решила отправить телеграмму Эрнесто. Пусть Риалон поговорит с тем призраком. Может, что и сложится?

Сарита искренне хотела помочь Тони.

– Как твое самочувствие?

Амадо затравленно поглядел на отца.

Врачи сотворили чудо. Его буквально вытащили из могилы. Сбили воспаление, прокололи кучу уколов, обработали раны…

Амадо был близок к выздоровлению – физически. А вот душевное состояние парня балансировало на грани между «плохо» и «полный кошмар». Чтобы не сказать непечатно.

К распаду личности Амадо не приближался. Но по ночам орал от страха. И плохо ему было всерьез.

Страшно, жутко, спать он не мог, чудились кошмарные морды, казалось, что вот сейчас он закроет глаза, и…