— О чём же, если не секрет?

— О том, что в твоём рассказе нет логики. Получается, что всё-таки существуют антитела против этой заразы. Так почему же ещё до сих пор нет вакцины? Это, во-первых, а во-вторых, я вообще ничего не понимаю. Ведь не мог же этот иммунитет появиться у тебя и твоих родственников неожиданно. А значит, он передавался у вас из поколения в поколение. А если учесть, то все оборотни размножаются как мухи, то весь клан вервольфов уже давно должен забыть о волчьем гриппе раз и навсегда.

Маркус ответил не сразу. И когда я уже хотела возмутиться по этому поводу, он соизволил открыть рот:

— Впервые встречаю женщину с таким аналитическим складом ума…

— Вот только не надо опять про блондинок. Надоело уже! — перебила я его раздражённо.

— Не буду. Но ты и на самом деле верно подметила все нюансы. Поэтому ты сразу же поймёшь, что к чему. — Вервольф сделал небольшую паузу. — Насчёт вакцины. Вот уже на протяжении многих лет учёные-иммунологи со всего света работают над ней. Конечно, раньше это хранилось в строжайшей тайне, так как человечество не знало о существовании оборотней. Сейчас все исследования ведутся легально. Тем не менее, результаты почти нулевые, это какая-то загадка! Антитела есть, а вакцины до сих пор нет. Может, в этом и есть Божий замысел? Истреблять вервольфов каждый раз, когда их становится слишком много?

— Маркус, я об этом и так уже догадалась. При современной науке и не создать вакцины. Вероятнее всего, это вообще невозможно. Но меня больше волнует то, почему врождённым иммунитетом не обладают все вервольфы без исключения? Ведь вы между собой скрещиваетесь как… Про мух я, кажется, уже говорила, — смущённо закончила я.

— Вот оно, человеческое величие во всей красе! Все, кто не такие как вы — это низшие примитивные существа, — не скрывая злости, возразил мне вервольф.

Как ни крути, он всё верно сказал, у меня это в крови. И с этим уже ничего не поделаешь. Но как же тогда моя дружба с Шейлой? Ведь она для меня чуть ли не самый дорогой человек на свете.

— Неправда! Не все мы такие! Почему тогда люди и оборотни влюбляются друг в друга? — вырвалось у меня чересчур эмоционально.

— И что потом? Много ты видела счастливых смешанных браков?

Вервольф повернул ко мне голову, и я кожей почувствовала на себе его пристальный взгляд…

***

— Мы слегка отвлеклись, — произнёс вервольф и пошёл чуть медленнее, видимо, давая мне возможность его обогнать.

— Извини, я не хотела тебя обидеть. Но ты словно бы специально провоцируешь меня при любой возможности. И вообще, кажется, я на тебя дурно влияю. Ведь когда мы с тобой познакомились, а это случилось всего несколько часов назад, ты показался мне уравновешенным и даже хладнокровным человеком. А сейчас ты цепляешься к каждому моему слову! Неужели я тебя настолько раздражаю? — вырвалось у меня с обидой. Я хотела скрыть свои эмоции, но у меня это вряд ли получилось.

Как только я закрыла рот, так сразу же перестала на него оглядываться. Смысл всматриваться в эту прорезь для глаз, если он нарочно отводит от меня взгляд? Странно. Опасается, что я догадаюсь, о чём он думает?

— Нет Ангелика, ты меня не раздражаешь. Но ты всё верно подметила, я становлюсь излишне эмоциональным и раздражительным. А это означает только одно — болезнь прогрессирует. Так что давай прибавим ходу. Нужно добраться до леса как можно быстрее.

— А что изменится в лесу? У тебя есть план?

— Я бы не назвал это планом, скорее, соображения. Но в Орлеанском лесу имеется множество озёр и…

— О Господи, зачем тебе понадобилось озеро? Неужели купаться собрался? — перебила я его на полуслове.