Лара.

Пакет я спрятала в шкафу с твердым решением не заглядывать внутрь. Рассказать Тимуру или не стоит? Не стоит, еще сдаст в психушку и будет прав. И вообще, Салаватов еще не согласился терпеть мое присутствие в этом доме, может, вечером я к себе вернусь.

А, возможно, и не вернусь. Это уж как получится.

Уговорить Салаватова оказалось проще, чем я предполагала. Хотя странно. Что он вообще стал со мной разговаривать, ну да не важно. Главное, я выполнила Ларино пожелание. И теперь… Действительно, а что будет теперь? И как мне жить с этим вечнохмурым типом, в котором от былого Тима ничего не осталось?

Сидит на кухне, прикрыв дверь, значит, не хочет, чтобы я видела, чем он там занимается. Хотя чем он там заниматься может? Наркотики фасовать? Бриллианты в хлебные катышки упаковывать? Награбленное за день в крупу прятать? Глупости, совершенно не представляю Салаватова в этой роли.

Скучно. За окном темно, гулять на улице уже поздно да и не хочется одной, предполагаю, что Тимур к предложению пойти погулять отнесется, мягко говоря, с подозрением. Вот и приходится лежать, тупо уставившись в телевизор. Показывали очередной сериал, нечто детективное, с трупами, погонями, коваными интригами и, как водится, большими деньгами.

Лара обещала позвонить. Ждать или нет? На часах уже пол-одиннадцатого, и спать хочется, но я дождусь, непременно дождусь, она обещала сказать, что дальше делать.

– Ника! – Позвал Тимур. Кричать в ответ пошлое «чего?» не хотелось, а вставать и идти на кухню, чтобы узнать, какого лешего Тиму понадобилось, было лень.

– Ника! – Придется, видимо, расстаться с теплым местечком.

– Ника!!!

– Тут я.

– А. Я зову, зову. – Пробубнил Тим. – Ужинать будешь.

– Чем?

– Ну, тебе виднее, ты за повариху быть обещалась.

– Обещанного три года ждут. – Бурчала я чисто из вредности и палку старалась не перегибать. Салаватов, кажется, это понял, иначе как объяснить его ехидную усмешку.

– За три года с голоду подохнем.

Что верно, то верно, и кушать в самом деле хочется. Только йоги способны три года без еды прожить, а я не йога. И Тим тоже не похож.

– Макароны будешь? С колбасой? – Завтра же надо будет закупиться, а то в Салаватовском холодильнике не то, что мышь – таракан с тоски подохнет.

– Буду. Я вообще неприхотливый. Отучился. – Тим помрачел. – Ладно. Ты ту пока… Я сейчас вернусь.

Ушел. Обиделся? Но я же ничего обидного не сказала, только про макароны спросила, а он сразу и обиделся. В квартире сразу стало как-то пусто, темно и страшно. Работающий телевизор раздражает – не кино, а пародия на жизнь. Телевизор выключила, нечего ему работать, если я все одно на кухне торчу.

Макароны сварились, колбаска подрумянилась, а Тима нет. Ну и куда он пропал? Сам же ужин требовал, а сейчас, значит, задний ход. Телефонный звонок повернул мысли в другую сторону. Лара? а я и забыла. Господи, ну как я могла забыть о собственной сестре?

– Ники?

– Лара?

– Я, а ты еще кого-то ждешь? – Она засмеялась.

– Нет, что ты… – Мне стало неудобно за ложь, но и говорить ей, что я жду Тимура, который сбежал, лишь бы не находится в одной квартире со мной, не хотелось.

– Как дела?

– Нормально.

– А почему голос грустный? Что случилось? Обидел кто-то? Тим, да?

– Нет… Да… Я запуталась. Он другой стал. Совсем другой, понимаешь, Лар?

– Люди меняются и он изменился, и ты. Потерпи, милая, скоро мы встретимся.

– Да? – Вместо ожидаемой радости я ощутила беспричинный страх. Что значит «встретимся»? Она придет ко мне? Дух, светящийся в темноте или же полусгнивший труп, отвратительный и вонючий. Не хочу.