Бетонированное помещение глубоко под землёй освещалось десятком ослепительно ярких ламп дневного света. Сделав шаг под его низкие бугристые своды, я с любопытством огляделся по сторонам, подмечая бронезаслонки в тех местах, где располагались акустические динамики. Помещение не могло похвастаться даже скромным убранством – только голый холодный бетон, вытягивающий тепло из человеческого тела, и толстые якорные цепи, надёжно приковавшие Учителя за руки в центре камеры. Стальные фиксаторы на полу удерживали его ноги возле колен и на щиколотках. Максимально неудобное положение тела ограничивало силу любых его попыток встать и даже просто пошевелиться.

Также в стенах камеры располагались излучатели генератора Саймона, способные превратить высокорангового бойца в слабосилка. Но, увы, ни среди бойцов «Вьюна», ни среди «Ушкуйников» не отыскалось специалиста, способного обнаружить в теле пленника корундовые импланты. И потому полагаться на одни лишь достижения техники мне показалось неразумным. На помощь пришла химия. И несколько любопытных методов психологического давления. Если б я знал, каких именно…

Наёмник выглядел отвратительно: худое и костистое лицо, словно вырубленное из пористого бледно-серого камня, иссиня-чёрные провалы глазниц, протянувшаяся изо рта ниточка слюны и пустой, ничего не выражающий взгляд.

– Досадно, – разочарованно проронил я, просматривая выданную мне охранниками распечатку, и неожиданно прозрел: – Музыка жанра brutal death metal?! Двенадцать часов непрерывного прослушивания?!

– Мне тоже показалось слегка чересчур, хан Хаттори, – с трудом прохрипел пленник, поднимая на меня выцветшие серо-голубые глаза и болезненно щурясь от режущего белого света ламп. – Но я не в претензии. Что с моими людьми?

Вопрос наёмника остался без ответа. Повернувшись к шлюзу, я жестом пригласил ожидавших возле него друзей войти и с благодарностью принял протянутые Лёхой документы, распечатанные на гербовой бумаге. Мы подготовились к разговору ещё утром и запаслись весомыми аргументами.

– Кононов Артур Григорьевич. Позывной – Арт. Тридцать восемь лет. В прошлом майор Главного разведывательного управления РИ, отдел контрразведки. Здесь указано, что вы были уволены из рядов подразделения в 20… году. Формулировка «с позором» говорит о многом. – Зачитывая вслух содержание грамоты, предоставленной филиалом Гильдии наёмников, я делал это скорее для своих спутников. – Стаж работы в Гильдии – семь лет. Безукоризненный и безупречный. Двенадцать завершённых контрактов класса «А». Браво!

«Эскадрон» сымпровизировал, с лёту подхватив настроение. Выстроившись полукругом, парни одарили коленопреклонённого наёмника негромкими аплодисментами. Без издёвки и иронии. Они уважали столь нерядового и достойного противника.

И их реакция не прошла бесследно – наёмник с усилием выпрямил спину и поднял опущенную голову. Металл цепей застонал от напряжения, но выдержал. Враг показал свою силу. Побеждённый и несломленный враг. Но надолго ли?

– Что с моими людьми? – глухо повторил Кононов. Его залитые кровью из лопнувших капилляров глаза лихорадочно заблестели, выдавая внутреннее напряжение пленника. – Хан, они не виноваты! Они всего лишь выполняли мои приказы!

– Успокойтесь, Артур Григорьевич. Успокойтесь. Всё равно не поверю в благородные порывы, – мягко прервал его я, перекладывая документы в руках. – Судьба ваших людей ещё не определена. Как и ваша. Но я уже предпринял ряд некоторых действий. Ознакомьтесь.

Расположив лист гербовой бумаги перед лицом Кононова, я терпеливо дождался, пока он сфокусирует взгляд и внимательно прочитает представленный ему документ. Наёмник справился быстро. И почти не изменился в лице.