Все ясно. Ксаро входит в торговую гильдию, называемую Тринадцать. Без сомнения, он уговорил каждого из своих сотоварищей дать ей по одному кораблю: трудно предположить, зная его, что он пожертвовал тринадцатью собственными судами.

– Я должна подумать. Можно мне посмотреть на них?

– Ты стала подозрительной, Дейенерис.

«Всегда была».

– Я поумнела, Ксаро.

– Смотри сколько хочешь. Потом поклянись мне, что немедленно отплывешь в Вестерос, и корабли твои. Поклянись своими драконами, своим семиликим богом и прахом своих отцов.

– А если я сочту за лучшее выждать год или два?

– Это будет печально, прелесть моя… ибо, несмотря на твои цветущие лета, так долго ты не протянешь. Во всяком случае, здесь.

Одной рукой он сует ей пряник, другой кажет кнут.

– Твой Юнкай не настолько страшен.

– Не все твои враги живут в Желтом Городе. Остерегайся тех, у кого холодные сердца и синие губы. Не прошло и двух недель с твоего отплытия из Кварта, как Пиат Прей еще с тремя колдунами отправился за тобой в Пентос.

Это больше рассмешило Дени, чем испугало.

– Значит, я хорошо сделала, не поехав туда. Миэрин и Пентос стоят на разных концах земли.

– Верно, но рано или поздно они услышат о драконьей королеве в заливе Работорговцев.

– Хочешь меня напугать? Я четырнадцать лет прожила в страхе, милорд. Начинала бояться, когда просыпалась, и засыпала, боясь… но огонь, в котором я побывала, выжег из меня страх. Теперь меня пугает только одно.

– Что же это, сладчайшая королева?

– Я всего лишь глупая девочка… но не настолько глупая, чтобы тебе об этом сказать. – Дени, встав на цыпочки, чмокнула Ксаро в щеку. – Я дам тебе ответ, когда мои люди осмотрят твои корабли.

– Позволь мне тебя убедить, – попросил он шепотом, коснувшись ее голой груди.

На миг она почувствовала искушение – возможно, танцовщики все же воспламенили ее. Можно закрыть глаза и притвориться, что это Даарио. Мнимый Даарио безопаснее настоящего.

– Нет, милорд. Спасибо, но нет, – отстранилась Дени. – Как-нибудь в другой раз.

– Хорошо. – Он печально опустил губы, но глаза выражали скорее облегчение, нежели грусть.

«Будь я драконом, полетела бы в Вестерос, – подумала Дени, когда он ушел. – Обошлась бы без Ксаро и его кораблей». Сколько человек можно перевезти на тринадцати галеях? В переходе от Кварта до Астапора ее кхаласар уместился на трех, но тогда у нее еще не было восьми тысяч Безупречных, тысячи наемников и несметной орды бывших рабов. И куда ей девать драконов?

– Дрогон, где ты? – прошептала она. Ей ясно представилось, как он летит по небу, закрывая черными крыльями звезды.

Оставив ночь за спиной, Дени повернулась к безмолвному Барристану Селми.

– Визерис как-то раз загадал мне вестеросскую загадку: «Кто слышит все, ничего не слыша?»

– Рыцарь Королевской Гвардии, – без запинки ответил Селми.

– Вы слышали, что предложил мне Ксаро?

– Слышал, ваше величество. – Старый рыцарь очень старался не смотреть на ее голую грудь.

Сир Джорах таких усилий не прикладывал бы. Он любил Дени как женщину, а сир Барристан – только как королеву. Мормонт был шпионом и доносил на Дени ее врагам в Вестеросе, но и хорошие советы не раз давал.

– Что вы думаете об этом? О нем?

– О нем я невысокого мнения, а вот корабли… Мы могли бы вернуться домой еще до конца года, ваше величество.

Понятие «дом» было Дени неведомо… разве что браавосский дом с красной дверью.

– Опасайтесь квартийцев, дары приносящих, особенно если это Тринадцать. Тут какой-то подвох. Либо суда прогнили насквозь, либо…

– В таком случае они вряд ли дошли бы сюда из Кварта, – резонно заметил сир Барристан, – но ваше величество поступили мудро, настояв на досмотре. Как рассветет, я отправлюсь в гавань с адмиралом Гролео, его капитанами и полусотней матросов. Мы облазим каждый дюйм на этих судах.