В этой помойке мне и «повезло» родиться. Если бы не пять старших братьев, вряд ли бы выжила. Они оберегали, защищали, учили жизни, сурово учили, жестко, и они же организовали мне побег с планеты.

— Не место здесь девчонкам, — сказал старший брат, Дан. — Полетишь с этими учёными чудиками, они обещали сдать тебя в университет какой–то для девочек и замолвить словечко. Зубами чтобы вцепилась, но выучилась, поняла?

— А если меня изнасилуют по дороге? — испуганно спросила я. В наших краях это было обычным явлением. Если у девушки не было защиты, она не была девушкой во всех смыслах этого слова.

— Изнасилуют один раз, больше не успеют, вам лететь меньше суток, зато потом будешь жить спокойно, — «утешил» Дан. — Да и вряд ли эти хлюпики рискнут. Им ещё возвращаться через полгода на вахту, а уж мы–то никуда отсюда не денемся.

— Не дури. Что бы ни случилось, перетерпишь, — поддержал отец. — А как устроишься, постарайся хотя бы мать вытащить. Пусть на старости лет поживёт нормально. Платье ей купишь красное. Мечту её.

Мама же, моя сильная, уверенная в себе мама, которая могла запросто пристрелить воришку или насильника и даже не вспотеть, дрожала всем телом, когда я прощалась.

— Верю, что справишься. Ты никому ничего не должна. Будь счастлива и всё. Хорошо?

— Хорошо, — обещала я, твёрдо зная, что приложу все усилия, чтобы вытащить семью. Всю семью.

Мне не сообщили, какой ценой им далась моя свобода, но я поклялась самой себе, что не подведу, что сделаю всё, что будет в моих силах и даже больше, чтобы им помочь.

И справилась с первым этапом. Выдержала жуткий прессинг первого года обучения. Не сдалась и на втором, когда нас принялись бросать из огня да в полымя, отправляя на своеобразные полевые учения, по большей части к трудным детям, чтобы или приняли свою судьбу или отказались и «шли в торговлю». Это такое жуткое оскорбление чувств подрастающей интеллигенции по версии руководства нашей академии. Они все немного снобы. И уж мы с Морган испытали все тяготы подобного отношения на собственной шкуре. Столь глубокую провинцию здесь не жаловали. А если учесть, что на старте мы сильно отставали от других учениц из–за низкого уровня образования, их отношение к нам было частично обоснованным, что вовсе не утешало, диплом с отличием казался настоящим подвигом. Через тернии к звёздам.

Так что, можно сказать, готовили к Военной Академии меня изначально: прессинг, прессинг, прессинг и ещё немного давления. Только вот, морально я была вовсе не готова ни к погонам, ни тем более к мужскому обществу. Уж лучше попрёки педагогов.

За два дня в пути я вызубрила Устав, ознакомилась с нормами поведения в преподавательском крыле общежития, с картой территории кампуса, где мне полагалось проживать и работать. Однако файлов ещё хватало с лихвой, а вот время утекало стремительно.

Мы летели на быстром и юрком военном крейсере, так что о недели в пути, обещанной Морган, не стоило и мечтать. Два дня на всё про всё. И вот мы уже на орбите одной из трёх планет, полностью отданных под академию.

— Даргасс, — прошептала я благоговейно, разглядывая открывающуюся панораму. Разумеется, окон на крейсере не предполагалось, а вот экраны, их имитирующие, были повсюду, и сейчас я прильнула к одному из них.

Это была лишь третья увиденная мной с орбиты планета и не могу сказать, что предыдущий опыт позволил мне не стоять с открытым ртом. Даргасс завораживал.

Информация о ВАД была засекречена, в том числе и информация о самих планетах, технологии изначальных не позволяли проникнуть за защитный экран и даже просто сфотографировать с помощью специальной техники, поэтому я представляла себе Даргасс по–своему. И почему–то мне казалось, что сердце академии — это выжженная местной звездой пустыня. С огромными каньонами, причудливым рельефом, разноцветным, ярким. Но нет. Она была зелёной как настоящий природный изумруд. С жёлтыми и голубыми пятнами. Невероятно, ошеломляюще красивая.