Боб. Мне точно так же пришлось понять, что, когда Дайана действует с предельной убежденностью и настойчивостью, она чувствует себя наиболее уязвимой и беспомощной. Внешне все это почти незаметно, по крайней мере для меня. Но я должен был научиться тому, как распознавать эти ее состояния. Вместо того чтобы становиться в позу и отвечать «нет» на любые настойчивые требования Дайаны, я могу действовать совершенно иначе, например, сказать: «Эй, Дайана, ты вся ощетинилась. Что происходит?»

Дайана. После этого эпизода случился переломный момент, когда мы, в сущности, сказали себе: «Мы собрались здесь для долгого-долгого путешествия». Это было очень важно. Нам больше не нужно было так сильно заботиться о том, чтобы как-нибудь не задеть и не обидеть друг друга. Все стало, как после вступления в законный брак. Мы теперь знали, что, какие бы трудности ни ожидали нас впереди, мы всегда будем помогать личному росту друг друга.

Некоторые находят такой уровень обязательств обескураживающим: «Господи, так вот что от меня требуется!» Но для нас главным был процесс обучения и открытий, так что цена казалась нам совсем невысокой. Мы начали действительно видеть и понимать структуру взаимодействия людей – и не только на интеллектуальном уровне, но буквально нутром. Мы знали теперь, к примеру, что, когда между мной и Бобом возникает конфликтная ситуация, даже Фил оказывается вовлеченным. С одной стороны, Боб представляет отца, а я – хулигана со спортплощадки; с другой – в ситуации участвуем мы втроем, и Фил упустил возможность нам помочь. Он может вклиниться и сказать: «Дайана – настоящая хулиганка, но Боб совсем не понимает, до какой степени его молчание заставляет ее чувствовать, что она лишняя». Знание того, что мы все участвуем в игре, стало для нас настоящим спасением.

Боб. Мы продолжаем наши встречи вплоть до нынешнего дня, т. е. уже 18 лет. Ценность этого замкнутого, глубоко личного процесса обучения выходит далеко за пределы нашей дружеской группы. Мне, например, это помогает иметь дело с рядом высоких чинов нескольких крупных компаний, для которых характерен тот же тип личности, что у Дайаны. Чем больше мы осознаем наши внутренние границы и ограничения, тем эффективнее действуем во внешнем мире.

У вас может возникнуть вопрос: какое все это имеет отношение к проектной группе, создаваемой на срок от трех до шести месяцев? У них действительно может не оказаться времени для глубокого самопознания. Им лучше пригласить посредника, который поможет им выбраться из тупиковых ситуаций.

Дайана. Даже если группа стабильна, при появлении новых членов могут возникнуть проблемы. Мы как раз сейчас проходим через все это, потому что принимаем в наше консультационное товарищество новых людей. Как помочь им эффективнее учиться? Как установить с ними тесные отношения? И как сделать все это, не порождая новых конфликтов, в которых «ветераны» будут играть роль экспертов, а новички – зеленых новобранцев?

Мы знаем только один способ: не надо ничего скрывать. Есть разница в знаниях и умениях – нужно постараться как можно быстрее передать новеньким наши знания и умения. Важно осознать свою природную склонность держаться в присутствии новичков по-другому и вести приватные разговоры между старожилами: «Они ведь действительно не знают нас. Что они подумают?» Если вы сможете говорить обо всем открыто, это будет очень мощным сигналом для новичков: «Ого! Вы вот так разговариваете? Это же здорово!»

Фил. Как прошли эти 18 лет? Скорее всего, мы сразу оказались в выигрышном положении, начав со студенческой скамьи, и потом, когда у нас была общая консультационная практика. Я очень сочувствую людям, которые тратят по 45 минут на дорогу в один конец, чтобы приехать на вечерний семинар. Нам никогда не приходилось идти на такие подвиги. Да и начинали мы, когда ни у кого из нас не было детей.