Что же до характера, то я счел моего собеседника крайне дружелюбным для человека, обладающего такой властью. Без сомнения, он безропотно терпел все экстравагантные выходки супруги.

– У вас отличные рекомендации, мистер Холмс, – сказал Вандербильт после двух глотков бренди, – но я не планировал привлекать вас к расследованию резни в моей бильярдной.

– А почему вы вообще решили, что вам требуется частный детектив?

– Не просто частный детектив. У нас в Нью-Йорке полно агентов Пинкертона, хотя их головной офис находится в Чикаго. Нет, дело очень… деликатное, особенно теперь, после того, что произошло.

Я ждал, не желая перебивать, чтобы хозяин в едином необдуманном порыве обрушил на меня все свои мысли.

Вандербильт взял перьевую ручку и принялся крутить ее между указательным и большим пальцами. Да, определенно правша.

– Мы, Вандербильты, третье поколение нью-йоркских богачей, но лишь недавно оказались приняты в высшее общество, мистер Холмс, – объяснил он. – Миссис Астор с ее знаменитыми балами царствовала на Пятой авеню много лет. Вандербильтов не было в списке четырех сотен семей, представители которых, по ее мнению, заслуживали приглашения.

– Нам в Англии знакомы подобные препоны со времен Вильгельма Завоевателя.

– У нас теперь своя эпоха завоевателей. В нашем столетии здесь и сейчас сколачиваются огромные состояния, а этот город – драгоценность в короне американских промышленных королевств. Мы основываем собственные феодальные владения. Мы – это Вандербильты, Асторы, Морганы, Бельмонты, Гулды, Фиски. Этот участок на Пятой авеню между Пятьдесят первой и Пятьдесят восьмой улицами известен как ряд Вандербильта, с тех пор как мы в прошлом десятилетии начали возводить здесь особняки. Вы знали об этом?

– Теперь знаю, но еще я знаю о покойнике в вашей бильярдной, и на самом деле я лучше разбираюсь в покойниках, чем в американских миллионерах.

Он вяло отмахнулся:

– Я просто ввожу вас в курс дела, поскольку скандал такого рода – только подумайте, какого-то несчастного зарезали в бильярдной на Пятой авеню! – разрушит все, ради чего так усиленно трудилась моя жена и на что годами тратила немалые деньги. Этот особняк – архитектурное чудо Нью-Йорка. Кроме того, Алва съедет отсюда в ту самую минуту, как узнает, что́ лежит в бильярдной.

– Значит, вы просите о конфиденциальности, чтобы не расстраивать жену?

– Женщины могут вести себя очень странно, когда речь заходит о подобных вещах, вы же знаете.

– В устройстве женской души я не разбираюсь.

– А какой мужчина разбирается? Слава богу, Алва планировала уехать почти на весь день. Уилсон сообщит нам, когда… приедут из морга. Я понимаю, что вам необходимо тщательно выяснить все, что происходило до и после совершения преступления. Так сказал Астор, который мне вас рекомендовал.

– Подделку старинных шахмат, которые приобрел мистер Астор, вряд ли можно отнести к аналогичным преступлениям. Его совершили в Кремоне триста лет назад. Я лишь обнаружил крошечные, но узнаваемые следы, оставленные преступниками, когда изготавливали фальсификацию, принесшую огромные барыши. Миллион долларов, только подумайте! Вы тут на Пятой авеню буквально швыряетесь деньгами, хотя, как я понимаю, в этой игре главное, кто кому поставит мат.

– Миллион? Астор заплатил миллион за подделку, которая ничего не стоит?

– Ну, не совсем уж ничего, – улыбнулся я, оставив собеседника недоумевать по поводу моего замечания. – Возможно, позже он будет завидовать вашему интереснейшему трупу.

– Боже упаси! Хотя мысль о том, что кто-то из Асторов завидует Вандербильту, весьма приятна, но никто не должен узнать об этом досадном инциденте.