«Муж» отпускает, наконец, мою руку.

– Да, место там не только красивое, но и лечебное. Возле озера, говорят, есть источник. Если выпить из него – все горести проходят, но это сказки, конечно, – не обращая на нас внимания, говорит водитель. Его курчавые волосы смешно подскакивают на ухабах.

Я оглядываюсь на дорогу. Местность незнакомая: негустые посадки, просторные луга. Внизу, за рекой, словно фактурное ожерелье – приземистые домики с алыми крышами. Они тянутся в две нитки, которая через какое-то время сходится в одной точке, прямо у порога старой мельницы.

– Звони, – говорит Марк, протягивая телефон.

– Но я не помню их номеров. У тебя же, наверняка, в той папочке, с моим досье, есть все данные.

– Есть, – отвечает, а меня мутит от его змеиной улыбки. Затем что-то быстро клацает по экрану и протягивает трубку. – Я набрал.

– Да, – слышу мамин голос и благодарно киваю «мужу», но скошенная улыбка не слетает с его лица, и это настораживает.

– Привет, мам, это Вика!

– Я слушаю. Что вам нужно?

– Мама, ты меня слышишь?

Марк лыбится и, прыская в кулак, отворачивается к окну. Я начинаю понимать, что он просто играется со мной. Как кошка с мышкой.

– Говорите. Могу чем-то помочь?

– Ну, это же я – Вика – твоя дочь! – уже кричу в трубку. Возможно мама не слышит? Может плохая связь?

Немая долгая пауза.

– У меня нет дочери. Вы ошиблись номером. У меня только сын, – и в мозг впиваются короткие гудки, вскоре и они замирают.

– Я не обещал, что они будут тебя помнить, – забирая телефон, говорит Вольный. В его синих глазах мерцают бесенята.

– Обманщик, – выдавливаю я, сдерживая порыв влепить ему пощечину.

– Не отрицаю, – Марк показушно разводит руками, мол, «извини».

Водитель, мурлыча себе под нос какую-то песню, сворачивает на грунтовую дорогу. По обе стороны лес. Я вижу, как трепыхаются за окном полоски-стволы.

В миг накрывает яростью и паникой. Хочется впиться обломанными ногтями «мужу» в глотку.

– Остановите машину! – верещу и хватаюсь за ручку.

Салон внезапно окутывает молочный дым. Он застилает пространство между нами и водителем.

– А теперь послушай, – басит Марк и пододвигается вплотную. Хватает шершавой рукой меня за подбородок, пальцы соскальзывают и царапают щеку. Он перехватывает покрепче, и силой поворачивает к себе.

Смотрю в его глаза, наполненные белыми мотыльками, и, охваченная ужасом, задерживаю дыхание.

– Я отпущу тебя, когда вытяну из твоей башки нужные мне воспоминания. А пока сиди, как мышка, если не хочешь получить вместо мозгов поджарку.

– Так я не против! Бери! – пропускаю мимо ушей «поджарку». Сознание до сих пор в шоке от маминых слов: «У меня нет дочери». Да и все, что происходит – кажется сном.

– Как оказалось, это не так просто, – Вольный грубо перемещает руки на шею и воздух медленно покидает мои легкие. Его взгляд острее бритвы. – Ты точно ничего не утаила? Кто-то связывался с тобой до меня?

– Нет! Подобный бред я слышала только от тебя, – почти выплевываю слова ему в лицо.

– Ладно, успокойся! Раскудахталась. Доберемся до места – там разберемся. В дороге я не могу сосредоточиться.

– Зачем семью трогал? За что? Не понимаю, что я тебе сделала? – меня колотит, но плакать не стану. Я затаила обиду: злость клокочет внутри, как проснувшийся вулкан. Но мне нужно знать наверняка, что все вернется на свои места и родители все вспомнят. Вот почему они не искали меня все это время, вот почему никто не навещал. Они просто забыли! Но разве это возможно?

– Много задаешь вопросов, – наконец, отвечает Вольный. Он, взмахнув рукой, щелкает перед носом пальцами. – Спи! – и я выключаюсь.