Она сделала ударение на слове «с нами», и это чуткое ухо выловило тоже. Тревога тут же вспыхнула снова, на этот раз за Зимина. А что? У него трудная и опасная работа.

– А с кем не в порядке? – спросила она и нагнулась, чтобы стащить уличную обувь. Права мама, негоже это – тащить в кухню грязь на подошвах.

– Лидия Андреевна умерла, – ответила мама и, видя непонимающее дочкино лицо, уточнила, – наша соседка со второго этажа.

– Не может быть. – Снежана с прижатым к груди только что снятым ботинком плюхнулась на табуретку. – Я же только вчера у нее была. Откуда это стало известно?

– Домработница ее пришла. Галина Михайловна. Хорошая такая женщина, мы с ней иногда во дворе парой слов перекидываемся, когда она на работу идет, а мы с Таточкой гуляем. Сначала в дверь позвонила, а когда Лидия Андреевна не открыла, то отперла замок своим ключом. Он у нее был на тот случай, если хозяйка в поликлинику уйдет или по каким другим делам, да и вообще. Лидия Андреевна – человек пожилой и одинокий. Мало ли что случится, надо ключ кому-то доверить. Вот и случилось.

– И что произошло? Что врачи сказали? Инфаркт? Инсульт?

– Да с высоты она упала. И так неудачно, что виском на край стола.

– С какой высоты?

– Доченька, я сама не видела, просто участковый заходил, искал понятых для того, чтобы протокол подписать. А я отказалась, потому что куда я пойду, если Таточка одна дома, да еще больная. С собой не возьмешь.

– Можно подумать, если бы она была здоровая, ты бы ее взяла на осмотр места происшествия, – фыркнула Снежана. – Так что именно сказал участковый?

– Что у Лидии Андреевны в одной из комнат библиотека со стеллажами под потолок. А потолки у нас одинаковые, слава богу, не низкие. Вот она полезла что-то с верхних полок достать, на стремянку встала, и, видимо, голова у нее закружилась. Она упала и об стол ударилась. Стол у нее дубовый, старинный, от отца еще остался.

В том, что рассказывала сейчас мама, было что-то неправильное. Ну да, точно. Вчера старушка говорила Снежане, что уже много лет не забирается на стремянку, потому что боится упасть. В последний раз это было после ее семидесятипятилетия, когда она специально переставила все книги так, чтобы наверху оказались гарантированно ненужные.

Снежана нахмурилась. В свете случившегося вчерашний рассказ о том, что кто-то специально усыпляет соседку, чтобы ночью безнаказанно искать что-то в квартире, выглядел совсем иначе. А что, если минувшей ночью по совету Снежаны она не стала пить свой отвар? В результате, проснувшись, когда неизвестный злоумышленник проник в дом, смогла встать с постели, отправилась в библиотеку, увидела там чужака, а тот, оказавшись неготовым к тому, что его застукают, ударил Лидию Андреевну по голове, а потом инсценировал несчастный случай? Пожалуй, надо поговорить с Зиминым, когда он придет, и все ему рассказать.

– Ладно, идите, почитайте книжку, – распорядилась мама. – Я пока бульон фрикадельками заправлю. Таточка их любит. Через сорок минут будем обедать.

– Миша приедет, – сообщила Снежана. – Я ему позвонила, что Танюшка расклеилась.

– Ну приедет, и хорошо, – откликнулась мама. – Повидаетесь, заодно и накормлю его, горемычного.

Временами мамина любовь к зятю Снежану раздражала. Ну надо же, даже не сердится, что он их с дочерью фактически бросил. Впрочем, это же мама, она ко всем людям относится хорошо, даже если они этого не заслуживают.

Зимин появился ровно в час дня. По нему всегда можно было сверять часы. И это тоже иногда вызывало сильнейшее Снежанино раздражение. Собранный, пунктуальный, деловитый, серьезный, ответственный. Тьфу.