- Зачем ты нападаешь на горожан?

- Кто-то из них увёл дацзе! И, если они не признаются, кто, то я сам узнаю!

Пойманный ребёнок становится достаточно словоохотливым.

- Ты потерял старшую сестрицу по вине какого-то парня?

- Небось замуж вышла, - фыркает Чжао Цыянь, и я раздражённо на него шикаю.

- Дацзе бы не ушла в другую семью без меня! – возмущается буйный ребёнок. При этом его собрат-осколок сидит, молчаливый и переставший хныкать.

- Конечно-конечно! – с напускной важностью соглашается Чжао Цыянь. К чему он лезет и бесит и без того враждебно настроенный осколок души?!

- Он сказал, что его сестру увели, - замечаю я. – А он, - я приподнимаю ребёнка у себя на локте, - сказал, что потерял её и потерялся сам.

- До чего-то додумалась? – юноша склоняет голову так, что ухом касается плеча. Чересчур наигранное любопытство!

- Дети часто теряются по ночам, - я припоминаю, как сама заблудилась малышкой и выжила и нашла дом лишь благодаря встреченному на улице мальчику в бамбуковой шляпе. – Ночью же легче всего кого-то похитить. Полагаю, какой-то парень похитил сестру, а младший брат с тех пор не может её найти. От горя и из-за сильной привязанности душа раскололась более чем на две части.

Дитя на руке ёрзает, привлекая к себе внимание. Под детским взглядом сердце сжимается от тоски, и я отчего-то заостряю внимание на чертах лицах мальчика. Словно кто-то резко сдёрнул пелену с глаз, я осознаю, что мне знакомо его личико. Нет, я не встречала такого ребёнка прежде, но я встречала взрослого! Здесь, в Фаньжуне!

Испытывая острую нужду проверить догадку, я сдёргиваю заклинание, преграждающее выход, и спешу на рынок.

- Куда спешим?! – кричит Чжао Цыянь, но я различаю его шаги за собой. – Мальчонку не урони!

«Сам не урони!» - не хочется тратить время даже на такой короткий ответ. Я без ошибок нахожу среди прилавков и ещё не ушедших торговцев мужчину, что завлёк меня паровыми булочками.

- Господин, - я буквально подскакиваю к столу, не ударившись лишь благодаря многолетним тренировкам. Торговец маньтоу отшатывается. – Господин, скажите, этот ребёнок никого вам не напоминает?

Мужчина, упавший наземь от стремительного появления пред собой, открывает рот, будто сейчас забраниться, но, посмотрев на дитя, давится ругательствами и не сразу находит в себе силы встать. Мальчик, которого я держу, волнуется, дышит тяжело. Я права! Точно права!

- Господин, - я опускаю ребёнка рядом с мужчиной, - скажите, у вас была когда-то старшая сестра?

Он мотает головой – я ошиблась?..

- Да как же не была? Была! – нас обступает народ. – Такая красавица росла!

Тогда…

Поразительно, однако, когда я оглядываюсь, вижу за спиной Чжао Цыяня, который понимающе ставит присмиревший злой осколок души рядом с другим и рядом с торговцем маньтоу. Мужчина берёт мальчиков за руки, и мне предстают не два ребёнка, а три: сейчас я вижу не только возраст мужчины, но и его более давнюю боль, скрытую за свежей болью от потери сына. И, что самое печальное, вторую беду он навлёк на себя сам, ведь виной пропажам – свирепая часть его души.

- Его сестру ведь похитили, верно? – обращаюсь я к окружившей нас толпе. Они совсем не понимают, что происходит, но рады поглазеть.

- Да, почти сорок лет назад, - отзывается дедушка с голосом, всё ещё способным перекричать десятку молодых.

- Её пытались найти?

- А как же не пытаться? Да только никто, кроме его-то, - он указывает на потерявшего дар речи торговца, - и не видел, кто то был, да и тот не рассмотрел толком. Как же её найти? Её могли увезти из города той же ночью, а кого преследовать и не поймёшь.