Но он не понимал.
Его взгляд снова метнулся к женщине, она манила его. Мысли беспорядочно вспыхивали в его голове. 

В серых как грозовое облако очах девушки плескался страх. Красавица смотрела на него с ужасом, и это не нравилось мужчине. Не то он желал видеть в её глазах. Гурон толкнул черноволосую девушку вперёд, и она, не успев остановиться, по инерции врезалась умертвию в грудь. 

Тепло.

Глухой удар сотряс грудную клетку неупокоенного.

Сердце.
Оно оживало.

- Северянин, ты с ней в обнимку долго стоять будешь?! Заканчивай и иди в сарай, на сегодня работы больше нет.

Услышав эти слова, мужчина вздрогнул и опомнился. Развернув девушку лицом к яме, приставил к её телу нож.

Она заплакала.

Эти слёзы были ему неприятны. Впервые его рука дрожала.

Он не мог нанести этот последний удар.

Что-то противилось этому.

Душа.

Мёртвый усмехнулся.

Повернув голову, пленница заглядывала в его лицо. В её глазах было столько надежды.

- Заканчивай с ней! - этот резкий окрик, заставил мужчину вздрогнуть. 

Как по команде, он нанёс удар.

Она замерла. 

Слезы скатились по гладким нежным щекам.

Опомнившись, он в ужасе смотрел на то, что совершил. Тело девушки обмякло в его руках. Она была мертва. Белоснежная чистая душа вспорхнула ввысь. 

Он наблюдал за ней, не в силах оторвать взгляд. 

Его собственная душа встрепенулась и сбросила с себя оковы забвения. Всюду ему чудился запах сирени.

Запах его единственной.

Упав на колени, неупоенный прижал к груди оживающее тело. Пустую оболочку, в которой больше не было её души.

Он собственными руками уничтожил ту, что обязан был защищать, любить и беречь.

Почему он не понял сразу?
В его груди тихо трепыхнулось сердце и совершило ещё один удар.

Девушка ожила и взглянула на него пустыми очами.

- Прости, - шепнул он, - только прости.

Дёрнувшись, тело оскалилось.

- Ещё одна бестолковая, - подошедший гурон грубо выдернул тело из рук своего раба.
На лагерь опустилась ночь.

2. Глава 1

Три года спустя.

- Лестра, я в последний раз тебе говорю "нет", - лицо Обертона пылало от гнева. Он, упрямо выпятив подбородок вперёд, нависал надо мной грозной несокрушимой горой. Давил своей ледяной аурой.  И прожигал строгим взглядом дыры в моём лбу.

Только вот не на ту напал.

- Я хочу на юг сегодня! Не завтра, братец, и не на следующей неделе, - столь же упёрто стояла я на своём. По-другому с обитателями нашего дома, во всяком случае, с мужской половиной так точно, разговаривать было нельзя. Уж слишком они любили властвовать, а вот подчиняться нет. Идти на уступки - это уже не про них.

Мужчина зло поджал губы и втянул шумно воздух через нос. Кажется, у кого-то заканчивалось терпение.

- Нет, - прорычал он, - этот обоз недостаточно хорошо охраняется, чтобы я позволил тебе...

- Так, в чём проблема?! - перебила я его. - Усиль охрану, гер, делов-то!
Он ещё раз тяжело вздохнул, но сдаваться не желал. Из всех братьев Бессон Обертон был самым упрямым и несговорчивым. Вот Каил  уже давно бы отряд сформировал для моей охраны и отпустил куда нужно.

Но, то Каил, а вот Обертон из принципа не уступит.

- Мне что делать больше нечего, чем приставлять к трём телегам с мукой маленькую армию? - судя по тому, как сухо звучали его слова, у кого-то скоро дым из ушей повалит. Беда этого мужчины была в том, что он, как непробиваемый вояка, не способен уступать. Единственная, кто мастерски умела скрутить его в бараний рог, в данный момент помочь мне не могла. Селестина уехала с утра на воскресную ярмарку, закупаться всем подряд.

Не вовремя это она, конечно.

- Обертон, я обещала Мояле приехать на её день рождения. Амэлла и Каил уже там... - предприняла я очередную попытку пробить броню в сопротивлении этого упрямца.