— Здесь другая была, — разворачиваю фотографию к мужу.

— Нет, родная. Ты как поставила ее после этой поездки, так она уже третий год у тебя там стоит.

Опускаю руку прямо поверх сумки и внутри меня начинает разрастаться странное опустошение. Душит чувство беспомощности, но я просто смотрю в потолок в полнейшем ужасе. Я сошла с ума? Так ведь не может быть. Память очень странно работает. Она дает картинки урывками, смешивает, путает. Никак не получается разобраться, где правда, а где мои фантазии.

Даня рядом. Зачем ему лгать мне? Тем более о ребенке. Никогда не ловила мужа на лжи, как-то не было повода. Он сидит сейчас рядом, гладит по волосам, все время целует мои соленые пальцы, стирает скатывающиеся слезинки.

— Я домой хочу, Дань, — смотрю на него.

— Обязательно поедем, как только будет можно. Что тебе привезти?

— Паспорт…

— Не понял, — хмурится муж. — Зачем тебе сейчас паспорт, Ась?

— В паспорте делают отметки о детях. Где мой паспорт? — меня снова начинает трясти. Наверное, действие успокоительного полностью сходит на нет.

— Агния, — качает головой, — умоляю тебя, не надо изводить себя, и меня заодно тем, чего у нас никогда не было. У нас нет детей, любимая. Мы обязательно будем над этим работать, — сплетает наши пальцы.

— Хочу посмотреть в свой паспорт, — не отстаю от него.

— Ася, твою мать! — срывается. Шарит по карманам. Достает из заднего свой. Из него на пол вылетает водительское удостоверение. — На вот мой.

— Не хочу. К тебе могли не записать…

— Млять, да что ж такое… — морщится он, закрывая лицо ладонями. — Твой паспорт я забрал домой, чтобы здесь не потеряли. Хочешь, пойду спрошу ксерокопию?

— Не надо. В больнице не снимают копию тех страниц, где есть информация о детях, если в этом нет острой необходимости. Пришлешь мне фотографии?

— Конечно, если так тебе будет спокойнее. — Он убирает свои документы и прижимает мою ладошку к своей колючей щеке. — Поправляйся. Я скучаю, — так искренне и по-настоящему.

Почему я начинаю сомневаться?

2. Глава 2. Мой чужой дом

Агния

— Готова? — Даня закидывает на плечо широкий ремешок от спортивной сумки, в свою я прячу выписку и удобно устраиваю кожаные ручки на сгибе локтя.

— Да, поехали скорее отсюда, — прошу его.

Все еще пошатываясь от слабости, иду за ним из палаты. Муж берет меня за руку у лифта. Заходим в открывшиеся створки. Обнимает.

Десять дней я пробыла здесь, теперь предстоит восстанавливаться дома. Врач сказал, как минимум неделю в режиме «лайт»: никакой нервотрепки, никаких нагрузок.

Мысли о дочери никуда не делись. Я просто перестала их озвучивать, чтобы ненароком не загреметь в психушку. Сердце кричит, что я права, но как ее искать?

Садимся в такси. Данил так и не отпускает мою руку. Это подкупает, и я кладу голову ему на плечо.

— Как на работе? — завожу разговор, чтобы тишина не убивала меня морально еще сильнее.

— Нормально все, — он спокойно жмет плечами, от чего моя голова подпрыгивает. Прижимает ее ладонью, целует в макушку. — Нашел немного денег на развитие. Если и дальше так пойдет, в этом году сможем выехать на отдых за пределы страны. Ты ведь мечтала.

— Здорово, — тихо вдыхаю запах его одеколона с рубашки. Поднимаю взгляд в окно, жмурюсь от бликов весеннего солнца с зеркальных витрин торгового центра. — Данил, а куда мы едем?

— Домой, — спокойно отвечает он.

— Но… Нам же в другую сторону, — сажусь ровно и в недоумении внимательнее всматриваюсь в улицу, плавно двигающуюся за пределами автомобиля.

— О-о-о, — он наигранно закатывает глаза. — Родная, ты забыла, где мы живем?