– Здравствуй, Тиккирей. Здравствуй, Лион. – Пилот поздоровался с нами за руки. – Меня зовут Сянь Тьен.

Возникла какая-то неловкая пауза. Время, наверное, еще было, и уезжать Стасю не хотелось, но все уже было сказано.

– Стелс-капсула в порядке? – спросил Стась.

– Да, я проверил, – ответил Тьен. – Сядут замечательно, никто и глазом не моргнет. Вы десантировались когда-нибудь, ребята?

– Нет, – ответил я.

– Да, – заявил Лион. – Ой, то есть нет.

Тьен удивленно приподнял бровь. Потом нахмурился, отдавая приказ по шунту. В брюхе корабля открылся люк.

Больше всего стелс-капсула походила на двухметрового диаметра линзу. Совершенно прозрачную.

– Она стеклянная? – удивился я.

Лион засмеялся:

– Лопух, это стабилизированный лед!

– Правильно, – с уважением посмотрев на Лиона, подтвердил Тьен. – Это лед-23, сверхстабильная форма. Перед выбросом в капсулу впрыскивается катализатор распада, и через час она превращается в лужу воды. Но до этого момента вы успеете приземлиться.

– А где здесь двигатели? – с изумлением спросил я.

Стась и Тьен переглянулись.

– Нет здесь двигателей, Тиккирей, – мягко сказал Стась. – И приборов никаких нет. Ничего, кроме льда. При выбросе на низкой орбите капсула подвергается аэродинамическому торможению. Перегрузки могут доходить до трех g… это нормально для людей со стандартным улучшением генотипа.

– Я и шесть нормально держу, – с гордостью вставил Лион.

– Ты боишься, мальчик? – спросил меня Тьен. – Не надо бояться. Стелс-капсула надежнее любого корабля. В ней нечему ломаться, понимаешь? И никакие системы космической обороны ее не обнаружат. Это лед, просто лед.

Я понимал, что они правы. И все-таки было не по себе.

– Мне шесть раз доводилось высаживаться в такой, – сказал Стась. – Дважды на тренировках, четыре раза в ходе миссий. Однажды – на воюющую планету.

– А мы в ней не замерзнем? – спросил я.

Фаги засмеялись.

– Я вам дам одеяло, – пообещал Тьен. – Не замерзнете. Ну… разве что насморк схватите.

– Тогда дайте еще и носовой платок, – сказал я.

Мы попрощались со Стасем. Он крепко обнял нас, потрепал по голове Лиона, подмигнул мне – взглядом указывая на бич. И сел в свою нелепую, совсем не геройскую машину.

– Идемте, мальчики, – сказал Сянь Тьен. – Нам пять суток лететь, еще успеем друг с другом перезнакомиться. Но задерживать старт не стоит.

За час до входа в атмосферу Нового Кувейта мы забрались в стелс-капсулу. Она занимала почти весь шлюзовой отсек – холодная сверкающая ледяная глыба.

Тьен открыл люк, тоже ледяной, который можно было вывинчивать снаружи или изнутри. Вручил нам простой полотняный мешочек с химическими реактивами, которые будут освежать воздух. Реактивов хватает на три часа, этого более чем достаточно.

Одеяла он нам, конечно же, не дал. Одеяло – это уже улика. Вместо этого мы подложили под себя сплетенные из травы циновки. Вместо ремней служили такие же травяные жгуты.

Трава была с Нового Кувейта. Как и наша одежда. Как и перочинный ножик и удочка с ультразвуковой блесной. Фаги все делают основательно, на совесть.

– Ну как, удобно? – спросил Тьен.

В капсуле можно было находиться только лежа. Лион, не тратя даром времени, принялся закреплять ноги, привязывая травяные жгуты к проделанным во льду «ушкам».

– Нормально, – сказал я, хотя сердце у меня колотилось часто-часто. – Да ты закручивай, все в порядке.

Тьен был хороший человек. Ну, может, не такой, как Стась, но тоже хороший. За время полета мы с ним почти подружились. Он даже позволил нам управлять кораблем в гиперканале, хотя и был все время наготове. А еще он учил нас драться – некоторые приемы фагов не требовали взрослой силы. И про Иней мы говорили, но тут Тьен мало что мог рассказать…