Кстати, а из чего состоит смысловой контент «евросказок»? В основном из коммуникативных моделей и набора решений стандартных жизненных задач. Вся сакральность из сказки вычищается как нечто непонятное, неприличное, «агрессивное». Параллельно сакральность сказки подвергается сомнению и критикуется в определённых статьях и роликах. Сказка, конечно же, не запрещается, но постепенно к ней формируется предвзятое отношение, и люди САМИ отказываются от контакта с нею.

Таков тренд. Встретив очередную «разоблачительную статью» о сказках, вы сможете зафиксировать не более чем новый информационный вброс в данном секторе общественной мысли.

Несмотря на обновлённую дискредитирующую волну, интерес к сказкам велик. И желание разобраться в их сути у многих людей не пропало. Но «продраться» через тернии «народного языка» под силу далеко не всем.

Также важно понимать, что в информационном пространстве пропагандируются два заблуждения:

• об «изначальности» конкретной версии сказки;

• о «народности языка».

Давайте их рассмотрим, чтобы через это укрепить наше ощущение Родовой памяти.

В основу заблуждения положена датировка сказки и её источник. Считается, что изначальная версия – самая старая. И это логично. С точки зрения «книжной цивилизации». Чем старше год первой публикации, тем «изначальнее» версия сказки. Бабушка не может быть младше внучки.

В русской этнографии за основу «изначальности» варианта сказки было принято брать версии, собранные Александром Афанасьевым. Хотя были и более ранние версии сказок. Например, в 70-х годах XVIII века Николай Новиков издал сборник «Древлянские сказки». И на него тут же посыпались упреки в том, что это не аутентичные сказки, он сам придумал эти истории; да и вообще – Новиков «самый настоящий масон».

Также интересные сказки были опубликованы П. Тимофеевым в 1787 году. Тем не менее «стандартом изначальности» негласно считается именно собрание Афанасьева. Почему?

Александр Николаевич Афанасьев по образованию был юристом, работал в архиве. Исторические источники позволяют восстановить цепочку «государственного интереса» к собирательству сказок.

Основным инициатором собирания фольклора было Русское географическое общество (РГО). Его учредили в 1845 году. А в 1847 году уже появляется наставление от лица РГО для собирания этнографического материала. А также призыв к образованным людям собирать этноматериалы на своих территориях. Новая инициатива РГО была услышана местными помещиками, чиновниками, просто образованными людьми, они стали записывать песни, поговорки, сказки, заговоры и присылать их в РГО. Материалов скопилось немало. И сказочную их часть передали в обработку Александру Афанасьеву.

Казалось бы, всё естественно: РГО – это общественная организация образованных людей, которая выступила с гуманитарной инициативой – изучать взгляды и культуру «туземцев» под названием «русский народ». Напомним, что образованные люди говорили на французском, а народ – на русском.

Продолжим цепочку дальше и попробуем открыть: а какое же ведомство поддерживало такие инициативы РГО. И здесь нужно вспомнить и вновь благодарственным словом помянуть Александра Владимировича Пыжикова, недавно ушедшего из земной жизни профессора истории. Он нашёл архивные сведения, согласно которым интерес к русской этнографии и собиранию сказок поддерживался Министерством внутренних дел Российской империи. В сентябре 1841 года министром внутренних дел был назначен граф Лев Алексеевич Перовский.