Она заулюлюкала:

– У моего отца случился бы сердечный приступ, если бы он услышал, как называют его любимый Оссайлан. Но по сравнению с окружающими его королевствами Оссайлан действительно маленький. – Она откусила сливу, а Амджад представил, как Марам целует его в губы. Или как он покусывает ее губы… – Мне нравится, с какой прямотой ты оглашаешь неприятные истины. Общение с тобой кажется таким освежающим после надоедливого этикета и соблюдения протокола.

– Как я рад, что стал твоим социальным ингалятором и королевской кислородной маской. – У него скрутило живот, когда он услышал ее мелодичный смех. – Ты не слишком любишь Оссайлан?

– Я живу в США и Оссайлане. Мне многое нравится в Оссайлане, но многое не нравится. Трудно что-либо сказать о том месте, где тебя видели в лучшие и худшие времена.

– Под худшими временами ты, вне сомнения, подразумеваешь замужество?

Она вздохнула, по-прежнему улыбаясь, но немного меланхолично.

– Если ты обещаешь меня не прерывать, выдвигая альтернативные версии, я обо всем тебе расскажу.

– Не нужно. Не люблю повторов. Я уже обо всем знаю.

– Поверь, ты ничего не знаешь обо мне.

– Поверить тебе? Разве такое возможно?

Амджад отпил кофе и удивленно поднял брови, ощутив на языке любимый аромат и текстуру. Такое ощущение, что он сам его себе сварил.

– Тебе нравится?

Ее нерешительный тон озадачил его еще сильнее. После неприятной истории с женой ни одной женщине не удавалось его одурачить. Но, даже зная о коварстве Марам, он не мог обвинить ее в фальши. Как ей удается быть такой искренней?

Хотя это не важно. Сейчас он должен воплощать в жизнь свой план.

– Не поверю, будто Элия дала тебе точный рецепт моего любимого кофе.

На ее высоких скулах появился румянец. Она довольна тем, что доставила ему удовольствие? Ни в коем случае! Должно быть, эта женщина научилась краснеть, чтобы обольщать.

Она произнесла с придыханием:

– Я сама люблю такой кофе. Надеюсь, у нас с тобой есть нечто общее.

– Ты имеешь в виду, что до выяснения пристрастий к кофе мы имели нечто общее? Ну, у нас с тобой по две ноги…

Она расхохоталась:

– Ах, я так и знала!

Он наклонил голову:

– Приятно констатировать, что ты согласна со мной по поводу двух ног. Все вокруг утверждают, что я восьминогий.

– То есть у тебя четыре ноги и по паре остальных конечностей? – с придыханием спросила она и поставила тарелку на стол. – Я знала – если мне удастся тебя разговорить, ты окажешься отменным собеседником.

– Сам Бог запрещает мне тебя развлекать, поэтому я умолкаю.

Она надула губы и стала похожа одновременно на разочарованную девочку и на прекрасную соблазнительницу.

– Не надо! Мы только разогрелись!

– Выйди за пределы шатра и разогрейся.

– Мне нравится здесь, с тобой. Не надо лишать меня прохлады помещения и жаркой дискуссии с тобой.

– Раз тебе так нравится такое сочетание, я оставлю тебя, чтобы ты остыла, и пришлю к тебе одного из своих людей. Он с тобой и поговорит. Ты можешь довести его до белого каления, пока я буду заниматься подготовкой мест для зрителей и банкетом.

Она схватила его за руку:

– Подожди! – Марам поспешно раскрыла сумку и достала оттуда солнцезащитный крем, нанесла его на лицо, шею и руки, а затем триумфально улыбнулась Амджаду. – Теперь я могу пойти с вами, Ваше Непроницаемое Высочество!

Он вздохнул:

– При одном условии…

– Я согласна на все! – не колеблясь, заявила она.

Он раздраженно фыркнул:

– На все? Плохой из тебя политический и финансовый деятель.

– Я согласна на все ради тебя, – снисходительно уточнила она. – Я знаю, мне ты ничем не навредишь.