Слушая эти истории, я чувствовала себя как-то странно.

Нет, то есть наверное, в перспективе я и правда задумалась бы о том, чтобы стать матерью, но уверена не была. Точнее, мои слова про десять лет были очень в точку, я об этом попросту не думала. То есть вообще.

Не представляла себя с ребенком, но сейчас почему-то представила.

Когда Леона ходила беременная, у меня глаз дергался. Особенно от рассказов сестры, как ведут себя маленькие драконята (иртханессам в принципе сложнее, у них там что-то с гормональным фоном, накладывающимся на состояние зарождающегося огонька). В общем, перепады настроения – это ерунда, когда сестра носила первенца, она чувствовала всех драконов в пустошах Мэйстона, ела бекон с джемом и запивала содовой, а еще посреди ночи умудрилась подпалить Рэйнару подушку, потому что ей приснился плохой сон.

У меня, конечно, такого не будет, но думаю, это удивительно – просто чувствовать биение крохотного сердечка внутри.

На этой мысли я поняла, что сейчас разревусь, и кардинально сменила тему, то есть принялась разглядывать собственные ногти. Ногти, кстати, стали гораздо аккуратнее: какой-либо мегаманикюр из-за Теарин мне не светил, но прозрачное покрытие и мягкая форма очень даже.

К счастью, истории закончились, знакомство состоялось, и снова заговорила Ильма.

– Из того, что я сегодня услышала, мне ясно только одно, – она улыбнулась, – в нашей группе собрались люди, которые точно знают, чего хотят и не боятся ответственности.

Психолог посмотрела на пару мужчин:

– Да, это большая ответственность – признать перед малознакомыми людьми, что ты пока не готов и собираешься разобраться в себе.

– Как это малознакомыми?! – донеслось веселое. – Мы здесь уже знаем друг о друге больше, чем наши родственники.

Остальные рассмеялись, и я улыбнулась за компанию. При мысли о родственниках смеяться мне не хотелось: учитывая, как мы расстались с Леоной, и что уже почти месяц не разговаривали, стало не до смеха.

– И это тоже очень и очень важно, – подтвердила Ильма. – Мы с вами пройдем очень большой путь, от сегодняшнего первого шага до осознанного полноценного опекунства, усыновления или удочерения, и это не всегда будет легко. Но как та, кто воспитывает с мужем четверых детей, я могу сказать, что оно того стоит…

Вводное собрание закончилось ближе к обеду, и когда я оттуда выползла, чувствовала себя выжатой досуха. Возможно, все дело было в количестве эмоций, с которыми мне раньше просто не приходилось сталкиваться, а может, просто стоило попить водички.

– Танни, ты красная, – сообщил Рон, когда меня увидел.

– Там кондиционер сломался.

– Эсса Ладэ! Можно у вас попросить автограф?

Ко мне подбежала молодая женщина, ее муж стоял в стороне и улыбался.

– Вот. – Она достала планшет с постером: тем самым, который родился после фотосессии в Ортахарне, где я была в красном платье. – Напишите: Адри от Теарин.

М-м-м… Учитывая, что я даже не представляла, как вообще подписываться, сейчас на меня все-таки нашел ступор. Положение спас Рон, который забрал мой рюкзак настолько галантно, что мог претендовать на звание «парень тысячелетия». После чего отказываться было уже как-то стремно, я взяла стилус и написала все, что от меня требуется.

– Спасибо, – девушка слегка покраснела. – Я обязательно пойду на фильм. Теарин – моя любимая историческая личность.

Тут она покраснела еще сильнее, прижала планшет к груди и убежала. Выходящие следом косились в нашу сторону: (поскольку я зашла сразу, а парни остались снаружи, соотнести меня с ними до начала занятия было проблематично), теперь же на нас с вальцгардами смотрели с разгорающимся интересом. Особенно когда Верт подал мне воду, а Рон вернул рюкзак.