И тут меня осенило. Вот с чего надо начать расследование! О жертвах мы ничего не знаем, они – просто имена на выцветших страницах, но что, если… Я самодовольно улыбнулся и встал. Жизнь продолжается, дамы и господа. Что такое сорок восемь часов в умелых руках? Охотно отвечаю: это целая вечность.

Я бросил еще один взгляд на свое отражение в тазу.

Торопливо прошелся по лицу новым слоем бежевой пудры, добавил губам розового цвета пудрой другого оттенка (рад, что все это сожгу, – такое никто не должен прочесть!). Лихорадочно прислушался к звукам из сада. Все еще плачет! Я обрызгался лавандовой водой, хоть и не чувствовал запаха, выбрался в окно и заковылял в сад.

Какую радость я ощущал! Словно горы могу свернуть. Подойдя к Молли, я откашлялся.

– Чего вам? – грубо спросила она и вытерла кулаком нос.

– Прошу извинить, что прервал твое уединение, – учтиво поклонился я. – Но у меня появилась идея, как найти преступника.

Несколько секунд она смотрела на меня так, будто не понимала, о чем речь.

– А, – очнулась она. – И какая идея?

– Могу я сесть?

Кажется, с учтивостью я все-таки перегнул палку: лицо у Молли стало подозрительным. Она снова вытерла нос, а я ловко вытащил из нагрудного кармана платок и протянул ей. Звездный час для джентльмена: протянуть даме платок, когда он ей нужен. Молли взяла платок и шумно высморкалась.

– Наша ошибка в том, что мы пытались вообразить убийцу, – объяснил я, продолжая стоять. – Но гораздо важнее, кто его жертвы. Есть ведь между ними какая-то связь! Как он их выбирает, как заставляет приходить на праздники в одиночестве?

– Да просто чокнутый он, и все! – огрызнулась Молли, не выказав ни малейшего восхищения моим ходом мысли.

Я покачал головой. Собственное убийство научило меня важной вещи: у любого преступления всегда есть какая-то причина – пусть безумная, странная и на первый взгляд незаметная.

– Как говорил Гамлет, «я безумен только в норд-норд-вест, при южном ветре я еще отличу сокола от цапли».

– Мне только птиц сейчас не хватало, – угрюмо перебила Молли. – Вы чего сказать-то хотите?

– Что безумец не сумел бы так тщательно все спланировать. Напротив, он в своем роде очень умен.

– Ох, радость какая.

– Сегодняшняя девушка была одета изысканно: платье из дорогой ткани, дорогая обувь, – настаивал я. – Такие девушки не ходят поодиночке на грязные рынки. Нужна недюжинная смекалка, чтобы ее выманить. И мне интересно: как ему это удалось?

– И как?

– Пока не знаю. Но вот наш первый шаг: мы должны выяснить, кем была эта девушка. Вдруг все проще, чем нам кажется, и она рассказала кому-то из семьи или друзей, куда и зачем идет! А узнав это, мы поймем, что делать дальше.

Взгляд у Молли прояснился. Похоже, я на верном пути!

– Точно, – прошептала она. – У нее наверняка остались скорбящие родственники. Они будут счастливы и на все готовы, если мы выясним, кто убил их дочь или невесту, так?

Мне показалось, это довольно странный угол зрения на проблему, – но ведь она страдает по Кирану, неудивительно, что все ей видится именно в этом свете. Я заколебался, но все же прибавил кое-что еще: наверняка Молли хочет это услышать, и это поднимет меня в ее глазах.

– Уверен, что будут. И еще хочу сказать: прости. Мне жаль, что на площади я тебя не послушал. Нужно было забраться на сцену и всех предупредить. Ты права, девушка погибла из-за меня, но…

Я осекся. Чуть не выдал себя! «Но тот, кто убил ее, убил и меня, так что я уже поплатился». Нет уж, об этом ни слова: узнав, как мне мало осталось, Молли будет меня жалеть, а этого я не хочу. Мужчина должен восхищать своим героизмом и блеском, а не жалость вызывать.