Хасан направился в Алеппо, где он на некоторое время задержался, а потом взял курс на Багдад. Из этого города он перебрался в Персию, преодолел провинцию Хузистан и, посетив города Исфахан и Йезд, продолжил путь в восточную провинцию Керман, повсеместно приобретая сторонников своих взглядов. Потом он вернулся в Исфахан, где остался на четыре месяца. Следующие три месяца он провел в Хузистане, остановив свой взор на городе Дамаган и его окрестностях в Ираке как на месте, предназначенном для концентрации власти, которую он задумал приобрести. Три года Хасан провел здесь, набирая сторонников среди местных жителей. С этой целью он задействовал самых красноречивых даев, каких только мог найти, и поручил им всеми средствами завоевывать умы жителей многочисленных городов-крепостей, которыми изобиловали холмы этого региона. Пока его даи работали, Хасан перебрался дальше на север в районы Джориан и Дилем, а когда посчитал, что пришло подходящее время, вернулся в иракскую провинцию, в которой Хусейн Каини, один из его наиболее рьяных проповедников, уже давно убеждал жителей хорошо укрепленной крепости Аламут присягнуть на верность халифу Мостансеру. Доводы дая показались убедительными для подавляющего большинства жителей, однако начальник Али Мехди, честный и достойный человек, чьи предки построили эту крепость, оставался вместе с немногими другими верным своему долгу и не собирался признавать других духовных правителей, кроме аббасидского халифа в Багдаде, и никакого другого правителя, кроме сельджукского Малек-Шаха. Мехди, когда впервые узнал о распространении исмаилизма среди своего населения, изгнал тех, кто принял эту веру, но потом разрешил им вернуться. Уверенный в сильной поддержке со стороны общины в городе, Хасан якобы использовал против правителя такую же уловку, какой королева Дайдо, как утверждается, обманула ливийцев[25]. Он предложил Мехди 3 тысячи дукатов за такое количество земли, которое он сможет охватить воловьей шкурой. Простодушный правитель согласился, и Хасан, постоянно отрезая по тонкой полоске от шкуры, целиком окружил ею стены Аламута. Мехди, поняв, что его провели, отказался выполнить соглашение. Хасан обратился к правосудию и к силе оружия своих сторонников внутри крепости, при помощи которых вынудил начальника крепости покинуть Аламут. Когда Мехди был готов отправиться в Дамаган, куда он собрался удалиться, Хасан вручил ему послание к правителю замка Кирдку рейсу Мозаффару следующего содержания: «Рейсу Мозаффару следует уплатить Мехди, последователю Али, 3 тысячи дукатов в качестве платы за крепость Аламут. Да прибудут в мире Пророк и его семья! Да прибудет с нами Бог, самый совершенный из всех правителей!» Мехди не верилось, что столь значительный человек, как Мозаффар, который занимал важное место в правительстве сельджукских султанов, уделит малейшее внимание указанию какого-то авантюриста вроде Хасана Сабаха. Тем не менее он решил, то ли из любопытства, то ли, как утверждается, под давлением нужды в деньгах, попытаться узнать, что произойдет. Поэтому он вручил послание и, к своему огромному удивлению, немедленно получил 3 тысячи дукатов. На самом деле рейс уже давно втайне являлся одним из наиболее преданных последователей Хасана Сабаха.