- О… извини… - растерянно протянул Аврамов.

- Забей. Что теперь планируешь делать? – Я отложила цветы вправо, на свободное место, остававшееся на деревянной лавочке. За последний месяц это место под раскидистым дубом стало нашим с Юрой излюбленным.

Месяц борьбы и настоящая победа. Сегодня утром Соколов, тренер Юры, позвонил и сообщил радостную весть – Юру восстановили. Мы все-таки смогли добиться справедливости и теперь чувствовали себя уставшими, но счастливыми.

На самом деле мне эта борьба нужна была для того, чтобы отвлечься. Кроме нее и Ильи у меня ничего не было. Только летние каникулы, наполненные пустотой, потому что сессия была позади, а магистратура лишь впереди. В этой борьбе я нашла свое утешение и попытку забыться. Между прочим, почти сработало.

- Как что? – Юра широко улыбнулся. – Праздновать, конечно! Ребята сегодня устраивает вечеринку по этому поводу. Я бы тебя позвал, но… тебе не место в такой компании…

- Понимаю, - я кивнула, не имея никакого желания вливаться в подобную тусовку. – Но я говорила о лете. Что планируешь делать? Два месяца еще впереди…

- Ах, ты об этом… - Юра покивал и откинулся на спинке скамейки, удобнее устраиваясь рядом. – Поеду на юг.

- Зачем? – Я удивилась. За целый месяц он ни разу об этом не обмолвился, а ведь мы встречались почти каждый день, проводили вместе по несколько часов.

- Как зачем? Работать, в Сочи, - он снова улыбнулся, поворачиваясь ко мне. Я отметила, что россыпь обычно почти незаметных веснушек на лице стала теперь ярче. Еще бы… сколько мест мы оббегали за последние несколько недель. Наверняка, в самом дорогом курортном городе страны они станут еще насыщеннее.

Я хмыкнула собственным мыслям, встряхнула головой, рассыпая отросшие волосы по плечам.

- Тренер тебя очень ценит, он был за тебя горой…

- Да, если бы не Алексей Иванович, не видать бы мне ни диплома, ни универа, как своих ушей. Теперь век ему обязан. Буду играть в сезонах изо всех сил. Но это уже со следующего года.

- К сессии когда планируешь готовиться? В Сочи?

- О, строгая Аврора, мне нравится, - он заулыбался во все тридцать два. – Да, в перерывах между раздачей алкоголя, - уточнил он, взъерошивая волосы.

- Отличное решение, чего уж там, - хмыкнула я. – Если тебя в сентябре выпрут за то, что завалишь сессию, я тебя самолично прибью.

- Идет, - тихо рассмеялся Аврамов.

- А почему не найдешь работу здесь? – Я услышала тихий вздох, затем молчание, которое едва не затянулось, но потом, Юрий все же решился заговорить. – В Сочи больше заплатят. Попашу пару месяцев, зато родителям помогу. Они пожилые, одни совсем, я – их единственный ребенок, а они меня последние четыре года толком не видят. Все, что я могу, немного помочь им деньгами, отплатить, так сказать. Они всю жизнь вкалывали на двух работах, чтобы я рос, все имея. Репетиторы, спортивные секции, модная одежда. И универ, и футбол, это все благодаря им. Хочу быть благодарным сыном.

Я молча кивнула. С одной стороны, это раскрывало Юру с положительной стороны, а с другой, внутри разлилась жгучая зависть. Знаю, это было нехорошо, но так было всегда. Я всегда завидовала тем, у кого были заботливые родители.

- Понятно… так ты поедешь работать барменом?

- Ага. А с сентября уже обратно здесь в мастера…

- Какие мастера? – Черт, мы ведь месяц шатались вместе по столице, как так вышло, что я все еще ничего толком не знала о Юре?

- Тату.

- Серьезно?

- Да, ты не знала? Думаешь, чего ко мне девчонки все в койку прыгают? За красивые глазки что ли? – он снова рассмеялся.