Немало расстроенный, хан прошел в свою опочивальню и улегся в халате на широкое ложе под балдахином. Надо обдумать, за кого выдать дочерей-близняшек. Хан и не сомневался, что они не посмеют ослушаться отцовской и ханской воли.

В опочивальню не слышно вошла рабыня в шароварах и полупрозрачной короткой кофточке по здешней моде. В мочке ее уха поблескивала модная серьга, указывая на принадлежность к рабам. Она поклонилась низко и спросила нежным голосом.

– Чего желает эфенди? Сладкого шербета, сушеного урюка или гранат?

– Желаю подумать в тишине. Оставь меня!

Рабыня с поклоном вышла.

Хан откинулся на подушки и стал мысленно перебирать претендентов на руку каждой дочери. Родились в один день и замуж пусть выходят тоже в один день.

Неожиданно мысли его перекинулись на жен, коих было трое – Урун-бике, Тогай-бике и Шукр-бике-ага, дочери эмира Арсака. И все были плодовиты. Одних сыновей у него восемь. Коран позволял иметь четыре жены, а у него их три. Не взять ли еще одну, молоденькую? Разогнать застоявшуюся кровь? Пожалуй, надо это обдумать. Наложниц полно, и дети от них есть, но на престол они претендовать не могут.

За размышлениями хан не заметил, как впал в дрему, а потом и уснул.

Проснулся он бодрым, полным сил. Хлопнул в ладоши. Вошел один из телохранителей, стоявших у двери.

– Скажи слугам, пусть поесть принесут.

– Повинуюсь, мой господин.

Вскоре распахнулись двери, вошли слуги с подносами и уставили яствами низенький столик.

Повара явно знали, как угодить хану. На серебряном блюде лежали кусочки осетра, жаренные на вертеле, в стеклянной генуэзской вазе розовато светился виноград, алел гранат. Горкой лежала на блюде халва, в кувшине – горячий шербет.

Хан махнул рукой, и слуги удалились. Тохтамыш любил есть и размышлять, а возня слуг его отвлекала.

Тохтамыш вцепился зубами в горячий кусок осетра и чуть не замычал от удовольствия. Хорош! Потом не спеша поел винограда, попробовал халвы.

Как же он забыл о Беке Ярык-оглане? Вот за кого надо выдать дочь замуж. Происхождения благородного, воин храбрый, предан хану всемерно! Пожалуй, самый подходящий для Ханеке муж. А то, что разница в возрасте, – не беда. Не выдавать же ее замуж за сопливого мальчишку! И воинов у Ярык-оглана много. По всем статьям муж подходящий.

А на следующий день была охота с барсами. Это был целый выезд ордынской знати. Ехали приглашенные нойоны, беки, огланы – каждый со своими слугами и телохранителями. Некоторые имели своих барсов, животных в Орде редких и дорогостоящих.

От города отъехали фарсангов на пять – ближе охотиться было почти бесполезно, дичь близко к городу не подходила.

Они слезли с коней, взяли барсов на поводок, рассыпались редкой шеренгой по полю и медленно направились вперед.

Из кустов, что шли вдоль небольшого оврага, выскочил шакал и бросился наутек.

– Ату его!

Хан спустил с поводка беснующегося барса. Желтой стрелой барс кинулся догонять убегающего шакала. Быстро настиг, бросился в прыжке сверху. Клацнули клыки на шее. Жертва задергалась и испустила дух.

Хан стоял довольный. А как же! Первая добыча, его была.

Дальше пошли.

И повезло Алибеку из рода Кунграт. Его барс поймал зайца. Радостный Алибек высоко поднял добычу в руке – пусть все охотники видят и завидуют.

Еще один барс – хозяин Солтыган – смог лисицу взять. Где уж она пряталась – непонятно, однако шагов за сто до охотников вдруг выскочила как из-под земли, да наутек. Барс – за ней, а она хвостом вильнет – и в другую сторону. Только барс быстрее и выносливей оказался; догнав, в конце концов, переломил ей хребет мощными челюстями.