Коллектив авторов Талисман. Книга посвящений читать онлайн страница 6

Катулл

Саше Дрюгину

Люблю и ненавижу. Далеко
Стоит прохлада северного лета
Проплывшей тучи выпив молоко
Я пьян судьбою первого поэта
Люблю и ненавижу. В самый раз
Остаться здесь, развеяв пыль дороги
Смотреть на небо, день уже погас
И вечер ночи удлиняет ноги
Дождусь утра. Сквозь тонкое стекло
Мерещится легко и обозримо
Летящего пространства волокно
И слышен голос будущего Рима
Люблю и ненавижу. Этот звон
Из конуры мне цербер лает хлебный
Уж тьму столетий вижу тот же сон
И пью его настой целебный
Открою дверь и жажду утолю
Глоток с похмелья опрокинув света
Пою я. Ненавижу и люблю
Терплю покой последнего поэта
Июль, 97, Cold Springs, Pen

Приличия ради

М. В. Ломоносову

правда, приятно согласие музыкальное, приятны и колеры, но их приятность весьма  разная

к чему кто склонен, тому то больше и приятно, не всем одна забава угодна.

(из речи академика И. Вейтбрехта о клавесине для зрения)
мы в колбочках теперь
летим в стекляшках
бусинах
летим теперь
и вежливо киваем встречным:
«с добрым утром
«здравствуйте
«когда
«мы снова встретимся
«на этом промежутке
«когда мы вновь
«в той паузе столкнемся лбами».
(ах что за удовольствие
лететь на чистой ноте
иль плыть покачиваясь
на второй линейке
упрятавшись в бадью диеза)
 и каждый раз
 суворова встречая
 снимаем с головы ультрамарин
 а колер полководца подбоченясь
 нам тоже весело
 кричит «ура» с монблана
 вот всем на удовольствие
 война
 за право
 наслаждаться трением
 соприкасаясь с хрупкостью стекла
 и щуриться
 на яркие дощечки.

Город

Лизе Лозинской

Простой и ясный выстрел в небо
Пустырь, над ним колодец плотный воздуха
Плывёт огромный дирижабль
В колосьях тронутого полиса
Мир рассыпается на части
Свирепым блеском до фундамента
И близорукий полицейский
В него гидрантом медным тянется
От слова к действию. Что мыслью
Основано на башне солода
Шахтёр с лопатой золотою
Спускается по руслу города
Он так внимателен и цепок
И так его рассудок пенится
Что разгулявшийся прохожий
Мораль припомнить не поленится
Ночь, горизонт встаёт над морем
И устремляется проливами
В свой материк, к своим потокам
Что полнятся его служивыми
А те по дюнам-великанам
Кирпич на камень, как положено
Из дома в дом бегут с тимпаном
Ручьям открыв природы госпиталь
О врач, последним доходягой
Склоняя плотное и полое
Я брошу посох свой и лягу
Под исцеляющим навечно пологом
23.03.97 N.Y.C.

Воспоминание о плоде граната

Как был начертан тонко плод
Мы видели вдвоём
В нём целый день копился мёд
Перед ночным дождём
В нём целый век варился сок
Чтоб отойти ко сну
Он был начертан как цветок
В персидскую весну
И средь невидимых светил
Струящихся огнём
К нему наш взор прикован был
Чтоб стать его вином2
Ноябрь 1974

Владимир Авцен / Вупперталь /

Родился в 1947-м в Донецке (Украина). Филолог. Член Союза журналистов Украины. Член Международной гильдии писателей. Член редколлегии журнала «Дикое поле. Донецкий проект». Редактор альманаха «Семейка» и трёхъязычного альманаха «На перекрёстке культур». Руководитель «Вупперлиткафе». Публикации: газеты, альманахи, журналы, антологии Украины, России, Казахстана, Америки, Канады, Германии. Книги: «У самого края разлома» (Стихи. Донецк, 1992); «Мой первый праздник Пурим» (Проза. Донецк, 1997); «…ни с чем не сравнимая Жизнь» (Стихи и переводы. Донецк, 1999); «Очки от глухоты» (Иронические стихи и рассказы. Донецк, 2002); «Стихи» (Избранное. Донецк, 2010), «…пусть думает река» (Стихи. Соло на двоих со Светланой Куралех. Донецк, 2015). С 2002 года живёт в Германии.

Поэт

Борису Чичибабину

Эпохи постыдная мета —
державный мажор и елей.
Непраздное слово поэта
непразднично в сути своей.