Щит полыхнул оранжевыми всполохами, демонстрируя преобладание огненной стихии в структуре плетения. Этим немедленно воспользовались дружинники, атаковав заклинанием из арсенала водников. Вот только удвоенная мощь природного дара Игната, печать которого после произнесения клятвы служения перестала блокировать силу, с легкостью поглотила удар. Брат будто обрел крылья, пружинистым прыжком сорвался с места и ринулся в атаку. Не прошло и десяти ударов сердца, как в живых остались только мы вдвоем.

— Приказ выполнен! — Игнат просиял белозубой улыбкой, вытянувшись передо мной по струнке.

— Вольно! — подыграла в тон и бросилась к нему, крепко обнимая за талию. — У меня получилось! У нас! Ты почувствовал печать? Она больше не будет тебя убивать!

— Ты еще и магические потоки видишь? — брат ласково погладил по макушке, — и как же мне сберечь такое сокровище, а? — присел на корточки, — так, это ты у нас теперь щит рода, глава и все остальное в одном лице?

— Нас двое, — пожала плечами.

— Двое, — кивнул, — но вместе мы — сила! — протянул раскрытую ладонь, порез на которой уже затянулся. Я осторожно вложила маленькую ладошку, и она тут же утопла в мужской ручище. Он пожал мою руку с осторожностью. — Тебе предстоит долгий путь в совершенствовании собственного дара. Я помогу, чем смогу. Вот только пользоваться тропами не сумею обучить. Это знание доступно лишь владеющим. А еще понадобится источник, чтобы пройти вторую инициацию и заявить во всеуслышание, что род Забелиных существует.

— Это ведь так долго, — в голосе прорезались тоскливые нотки, — целых девять лет!

— Всего девять, — поправил Игнат, — и начинать обучение следовало лет с трех-четырех. Сомневаюсь, что освоишь полный курс защитника.

Я уже хотела возмутиться, что зря сомневается, но потом догадалась — подначивает. Вот только какой смысл в учебе, если родовой источник разрушен? Озвучила мысли Игнату, на что тот усмехнулся:

— Нина, ты ведь понятия не имеешь, какими богатствами обладаешь? — я приосанилась, думая, что речь идет обо мне. Но следующий вопрос спустил с небес на землю, — ты можешь открыть тропу в сокровищницу?

— Не уверена, — вздохнула, — с тобой это получилось впервые. Тот раз, когда упала в источник, не считаю, потому что не помню ничего.

— «И когда Нина достала амулет для брата — тоже», — добавила про себя.

— Ладно, сначала убедимся, что источник разрушен. Ты ведь не спускалась туда?

— Нет, — мотнула головой и понурилась, — не смогла.

— Сделаем это вместе, только подожди немного, пока приберусь здесь, — указал на обгоревшие ступеньки, куда я послушно присела.

Игнат сноровисто, будто уже не раз занимался подобным, снял с мертвых доспехи, по отдельным кучкам разложил оружие, амулеты и деньги. Тела оттащил в пристройку, от которой остались обугленные стены. Следы крови попросту спалил, закрутив по мостовой огненный смерчик.

— Поспешим! — нагрузился чужим добром, а мне вручил саквояж, куда добавились деньги и амулеты.

В заплечном мешке одного из дружинников нашлись бутерброды и фляга с вином. Игнат по-братски поделился едой, и даже спиртное не побоялся предложить ребенку.

— Зачем это все? — брезгливо поморщилась, не желая пользоваться тем, что принадлежало убийцам.

— Им это уже не понадобится. Так, чего добру пропадать? Не знаю, как ты, а я жутко проголодался. Быка бы съел!

— Ешь, пожалуйста, — протянула свою порцию, мне совсем не хочется.

— Нин! — Игнат вздохнул, скинул поклажу и присел на крылечко. Похлопал ладонью по камню, чтобы устраивалась рядом, — давай сразу договоримся. У каждого могут быть личные тайны. Но в том, что касается здоровья и безопасности, не молчим, говорим правду. Ты впервые воспользовалась тропой, держала щит и говоришь, не голодна? Не верю! У нас еще столько дел впереди, что физическое истощение никак туда не вписывается.