— Срочно возвращаемся! — в один голос сказали друг другу и замолчали, ожидая продолжения. Помощник тактично уступил мне первое слово. — Алим, срочно! Правдами и неправдами, за любые деньги, но мы должны выкупить эти земли. Посторонних вон! С присутствующих клятву о неразглашении, без исключений. Ты первый!

— Серьезно? — ашкеназец удивленно вскинул бровь.

— Более чем, — я глазами показала на посторонних, — а у тебя что?

— Пока не знаю, насколько все плохо. Граф Толпеев пропал.

***

В новеньком паромобиле пахло заводским лаком и дорогой кожей, звучала приятная музыка, записанная на кристалл. Новинка! Ее еще не запустили в продажу, но уже сейчас интерес к нововведению зашкаливал. Лавку купца Лазарева засыпали заказами на установку систем безопасности и музыкальных кристаллов.

За рулем в новенькой униформе с важным видом сидел Гаврила Силантьевич Урядов, наш бывший извозчик, сменивший живого коня на механического. Позади, в роскошном кресле за откидным столом расположился Алим Самон Осипович Зельман, представитель княжеского рода, мой надежный помощник и правая рука. Молодой человек не любил тратить время на пустяки, вроде бездумного созерцания унылых пейзажей за окнами, и даже в дороге предпочитал заниматься делом. Через проход, слева, будто принцесса на троне, восседала всеобщая любимица, приемная дочь моего брата — Юленька. Для поездки в Екатеринбург малышку приодели в модное платьице, сшили на заказ теплое пальтишко и кожаные ботиночки, подбитые мехом. Малышка вертелась на месте, кряхтела, упорно пытаясь справиться с застежками и ремнями безопасности. После свободной одежды, к которой девочка привыкла дома, новая ей не нравилась. По себе знаю, как неудобны пышные юбки с корсажем, жмут новые туфли и стягивают кожу на голове туго заплетённые волосы. Но, что поделаешь, мода! В этом плане завидовала брату, который мог спокойно снять застегнутый под горло мундир и ослабить узел на шейном платке. Нам с Лизой приходилось терпеть, держать спину ровно и улыбаться.

Я чуть подалась вперед, чтобы заглянуть в зеркало заднего вида. Влюбленная парочка расположилась на просторном сиденье в конце салона, держалась за руки и мило ворковала друг с другом. Брат почувствовал мой взгляд и хитро подмигнул: мол, сама настаивала, что жениться пора. Но, кто же знал, что Игнат займется этим вопросом сразу после возвращения из памятной поездки? Стоило ненадолго сказаться погибшими, как сразу вскрылось истинное отношение окружающих.

Елизавета наша, дочка Гаврилы Силантьевича, девушка скромная, отзывчивая. Пугливая только и совсем не воинственная. Влюбилась в моего троюродного братца еще в самом начале знакомства, когда он ее честное имя спас, назвав невестой. Как в воду глядел! Так бы и томилась бедняжка от неразделенного чувства, если бы не тот случай. Лиза и после отнекивалась, избегала встреч с братом, считая себя недостойной. Жениться на опороченной девице низшего сословия — жуткий мезальянс, и Лиза это прекрасно понимала. Девушка искренне желала Игнату лучшей пары, которой не нужно стыдиться, лишь бы только был счастлив. Это ли не проявление истинных чувств? В нашем роду мезальянсы не редкость, я даже не заморачивалась. Если любят друг друга, что еще нужно? Искать выгоды в браке с какой-нибудь именитой дворянкой? Увольте! Шпионы в собственном доме мне не нужны. А Елизавета уже своя, проверенная, Юленьку любит как родную. Да и мы с Урядовыми давно переросли отношения хозяева-слуги, так что я только рада новым родственникам.