Впрочем, и на том спасибо. Денис вообще не собирался играть, он просто заезжал за своей девушкой на машине, а когда репетиции затягивались, с удовольствием наблюдал за ними из зала. Но Виктория Павловна быстро смекнула, что он относится к типу людей, всерьез гордящихся собственной внешностью, и не упустит случая продемонстрировать ее публике. На фоне высокого, накачанного жениха Даша производила впечатление еще большей хрупкости, и Вика вовсю использовала этот контраст, строя визуальный ряд спектаклей.

Полузабытое слово «жених» возникло неслучайно, «любовник» или «бойфренд» в данном случае как-то не годились. Дашенька в свои двадцать казалась совершенно юной, и двадцатисемилетний Денис восторженно ее опекал. Он копил деньги на отдельную квартиру, после приобретения которой намеревался тут же зарегистрировать брак. Заработок позволял надеяться, что желанный миг не за горами.

Однако после премьеры «Короля Лира» в безмятежное воркование сладкой парочки ворвалась трагическая нота. Преображенский влюбился в Дашеньку.

Сперва Виктория Павловна лишь обрадовалась, поскольку не восприняла случившееся всерьез. Истории романов великого артиста вечно смаковались в богемных кругах, верностью он похвастаться не мог, хотя женился лишь однажды, причем на женщине парой лет старше него. Судя по всему, основными достоинствами супруги были долготерпение и всепрощение. Короче, пускай старый дурак немного побегает за Дашкой, это гарантирует, что не бросит студию на произвол судьбы.

Только нашла коса на камень! Дашенька мягко, однако решительно отказала. Преображенский бушевал, умолял, безумствовал – девочка изумлялась, сочувствовала, но не уступала. Денис выходил из себя, его с трудом удавалось удерживать от прямых оскорблений в адрес соперника. Оскорблять Преображенского Виктория Павловна не собиралась позволять никому – иначе он уйдет. Лучше уж пожертвовать этими двумя – ан нет, тогда Евгений Борисович опять-таки уйдет вслед за своей прекрасной дамой. Куда ни кинь, все клин. Мало того! Администрация Дома культуры, несмотря на наглядные достижения студии, вдруг намекнула, что зал можно использовать куда разумнее, а именно открыть там бильярдную. Некие предприимчивые люди готовы давать за аренду бешеные суммы, и мы хоть и уважаем вас, Виктория Павловна, безмерно, но склоняемся принять это предложение. Ведь находящаяся в бедственном положении культура финансируется по остаточному принципу, и сдача помещения – единственная возможность выжить. По поводу бедственного положения лично директора Вика могла бы сказать многое. Учитывая, что деньги за платные кружки шли в основном черным налом, не стоило удивляться, что директор раскатывает в «Мерседесе». Но аппетит приходит во время еды, и алчному начальнику покоя не давала мысль о студии, не приносящей дохода.

Виктория Павловна поняла, что, если не сумеет что-нибудь предпринять, скоро придется снова начинать с нуля. А ведь столько энергии, столько сил, нервов и таланта вложено в дело, и очевиден прекрасный результат, почти успех!

Вот именно – почти. Если б успех был бесспорным, никто не посмел бы ее тронуть. В конце концов, зарвавшемуся директору можно было бы растолковать, что Дом культуры – не его частная лавочка, а государственное учреждение, созданное для продвижения культуры в массы, причем она, Виктория Павловна, занимается именно этим благородным делом. Как будет поражено высокое городское начальство, узнав, что ради какого-то бильярда ликвидировали одну из известнейших студий Петербурга! Как ухватятся за забористую тему журналисты! И, наоборот, разве не приятно приобрести в городе славу мецената, сумевшего даже в нынешних сложных условиях выпестовать замечательный творческий коллектив?