И он, видимо, опомнился. Развернулся и пошёл обратно к выходу.

Да, так лучше. Или догнать? Ох...

Я уже раскрыла было рот и сделала шаг, как меня развернули на сто восемьдесят градусов, и я увидела фотографа Руслана, широкоплечего стильного блондина.

– Привет, Мари! Я тебе машу-машу, а ты ноль внимания. Или мне нужно стать Кеннеди, чтобы мисс Монро меня заметила?

Я глянула в карие глаза и улыбнулась:

– Привет.

На упрёки, даже шутливые я не реагирую, потому что к себе не отношу. Если что-то кому-то не нравится, это же не моя проблема...

Рус фотографирует все мероприятия нашего центра иностранных языков «Ватсон-Клаб» с тех пор, как его нашла организаторски активная Валя. В свои двадцать восемь у Руслана Торцова уже признанное имя, своя студия, очень модная и дорогая, но с тех пор, как в английский драм-кружок ходит его племянница, Валя умудрилась договориться про бартер.

А на этот спектакль мы даже билеты продали, причём не только друзьям и родственникам. Растём!

– Марианна, ты мне сегодня особенно нравишься! – с интригой в глазах сказал Рус.

– Ну так сфотографируй для истории, – рассмеялась я.

– С удовольствием. Давай-ка, залезай на эту тумбу, – подмигнул Рус, прицеливаясь на меня с камерой в руках. Затем обернулся и крикнул в толпу: – У кого был с собой фен? Подуйте на нашу звезду!

– Обойдёмся без ветровых эффектов, – хмыкнула я.

Рус мотнул головой.

– Никак не обойдёмся. Ну, где фен, guys1?

Что только не придумает, чтобы заглянуть мне под юбку...

Кто-то из глубины зала голосом Деда Мороза ответил:

– Несу.

А Руслан придвинулся ко мне, уже влезшей на своих безбожных каблуках на тумбу в виде чёрного куба, и посмотрел снизу вверх с видом искусителя. Кажется, он думает, что его зовут Джон Бог Джови... По крайней мере, несёт он себя по миру соответственно, потряхивая художественным беспорядком в светлых волосах, гордый собственной статью и лицом рок-певца.

Нет, он и правда очень даже ничего, но как по мне, ужасно приставучий и самоуверенный. И зачем я в прошлый раз дала слабину и согласилась сходить с ним поужинать? Было мило, но приторно. Мне кажется, всегда чувствуешь химию, если что-то в человеке тебе откликается. А с Русланом всё молчало. Не химия, а ровная «линия смерти» на мониторе. Но у него, видимо, был какой-то свой монитор....

– Все боялись, что ты опоздаешь. И почему ты не попросила подбросить меня? – промурчал он.

– А? – я притворилась подглуховатой.

– Я бы тебя подвёз! – гаркнул он, перекрикивая всеобщий ор.

– Такси — удобная штука! – прокричала я в ответ.

– Со мной бы ты не попала в пробку...

– Ты на вертолёте?

– Почти.

– Здорово, а я думала, что Опели с пропеллерами не выпускают.

– Хм... погоди, ты ещё удивишься. После спектакля обязательно. Отметим же где-нибудь?

– Все вместе?

– Ну зачем? – ощупал меня глазами Рус. – Место есть только для тебя. Я уже заказал столик в одном очень хорошем месте. Восьмое марта можно считать продолжением четырнадцатого февраля, и это праздник для двоих.

– Я больше люблю компанию, – заявила я.

– Замри! Вот так да, свет идеален! – Руслан Торцов как всегда не услышал то, что не хотел слышать, и значит, не оставит меня в покое весь вечер.

И вдруг голос Кости из динамиков заглушил суматоху:

– Время! Time! Все за кулисы! Прогоняем всё от и до! One-two-three...

И понеслось.

Подростки Тоня и Вадик, в рубашках, застёгнутых под горло, бледные и правильные, какой и должна быть самая скучная папа в мире, уселись на стулья посреди сцены. Восьмое марта вместо Рождества. Атака фей в блёстках и с палочками. Канкан стюардесс. Нашествие мультяшных персонажей. Симпсоны и Губка Боб. Не обошлось без звёзд. В том числе и меня.