– Нет. Откуда?

– Ага. Надо только медицинское свидетельство о родах и документы родителей. Хорошо, что в момент родов при тебе был документ. Ничего не пришлось мутить.

А он бы стал? Если бы пришлось, стал бы? Зачем? Чужой человек ведь!

– Ты имя-то сыну придумала? – покосился на Белку Фокин. Она задумалась лишь на секунду и уверенно кивнула.

– Вот тут тогда напишите… – в окошко Белке просунули отрывной радостно-желтый листик. Она взяла ручку, не в силах поверить, что все так просто. Помедлила… Поймала нетерпеливый взгляд женщины, сидящей на приеме документов, и, смутившись, торопливо настрочила имя.

– Пожалуйста.

А уже через час у нее на руках было новенькое свидетельство о рождении. Белка взяла его дрожащими руками, пока Фокин разбирался с остальными документами. Прижала к груди.

– Помнешь! – возмутился Гордей Александрович и осторожно вынул драгоценную бумажку из ее рук. – Так-так, что тут у нас? Гордей? – изумился он, изогнув брови так, что они едва волос на голове не коснулись. – А получше ты ничего не могла придумать? – проворчал он, но Белка видела – ему приятно. Может быть, даже очень. Ох!

– Красивое имя, – пролепетала она, теперь уж сама отнимая злосчастную бумажку. – Гордей… Гордеевич Фокин?

Как? Почему? Ведь этого не могло быть! Взгляд Белки метнулся ниже. Поднялся обратно вверх до этих самых немыслимых «Гордей Гордеевич» и только после коснулся лица самого Фокина.

– Вы… Это что, шутка такая?

– Да, уж какие шутки. Пойдем. Нам еще жениться.

5. Глава 5

Девочкой она, конечно, как и все, представляла себя невестой. Белое платье, красивого влюбленного в нее до одури жениха, и как мама будет плакать… И то, что происходило сейчас, вообще ничего общего с ее мечтами не имело. Но смущало Белку даже не это… Может, у нее слуховые галлюцинации, а? Ну, или же Фокин имел в виду вовсе не то, что ей, глупой, послышалось.

Нет, с русским у нее проблем не было, мягкий южный прононс не в счет, ну и кроме того она ведь еще арабский знала, английский, языки ей в принципе давались легко – так что вряд ли Белка могла ошибиться. И тут ей лучше было бы переспросить, но она не решалась! Она за Фокиным как во сне бежала, удерживая его широкую спину взглядом и едва поспевая за уверенным размашистым шагом.

– Постойте! Мы что, уходим?

– Да, надо спешить. У меня знакомая в ЗАГСе. Если успеем до конца рабочего дня – все сделает в лучшем виде.

– Зачем? – пискнула Белка.

– Затем, что тогда какие к тебе вопросы?

– Не знаю. У нас так не делается…

– Ну, ты ж не по рукам пошла. А вышла замуж. А то, что без благословения, – Гордей Александрович пожал широкими плечами, – так если твой дядька не дурак – кипиш поднимать не станет. Сама же говоришь, ему еще трех дочерей женить. Кстати, почему ты его отцом зовешь?

– Он так хотел, – пролепетала Белка, кутая голову в шарф.

– Ясно. Ну, пойдем.

Фокин надел изумрудно-зеленую парку с шикарным рыжим мехом на капюшоне и даже не стал застегиваться, а ведь на улице страшная метель разыгралась. Только свет фонарей с трудом пробивался через эту белую пелену. Шли по стоянке, утопая по щиколотки в снегу. И потому каждый шаг требовал определенных усилий.

– Вы не поняли. Я спросила, зачем это вам? Это же навсегда, свадьба, дети…

Гордей Александрович как-то так иронично на нее взглянул и, обтерев рукавом ручку, приглашающе распахнул дверь машины:

– Думаешь, ты не сбежишь от меня на второй день?

– Почему вы смеетесь? Я ведь серьезно спрашиваю!

Ну правда. Почему-то стало до жути обидно, что он с ней вот так обращается! А ведь ее вопросы были вполне понятны. В конце концов, стремление Фокина помочь попавшей в беду девушке Белка могла понять, если бы цена у этого была другой. А тут… Ну, не будет же он, чтобы ей помочь, свою жизнь перекраивать! Не такой она и подарок. Порченная. Проблемная… Еще и с ребенком!